Шрифт:
Рекс Стаут
ТАНЕЦ С ВЕРЕВКАМИ
Ярким октябрьским утром Рик Дуггетт с восьмью сотнями долларов в кармане сошел на Гранд-Сентрал-Стейшн в Нью-Йорке. Но сначала нужно объяснить, как он туда попал и откуда у него взялись деньги.
Рик относился к тому типу людей, которые ничего не делают наполовину, вполсилы. Если уж он ел, то или помногу, или перекусывал на ходу, спал либо по одиннадцать часов в сутки, либо не спал совсем, садился играть в покер, только когда знал, что можно или выиграть все, или продуться в дым.
Что бы он ни
Когда прошлым октябрем в Хоунвилле было объявлено, что победитель в состязании по загону скота получит тысячу долларов, никто не сомневался, что приз достанется Рику, и он оправдал ожидания: поймал лассо и связал десять молодых бычков за четырнадцать минут и двадцать семь секунд, опередив ближайшего соперника на целых семь минут.
Было много разговоров, на что Рик потратит эти деньги. Ну конечно же первым делом он напоил кучу народа, но ведь даже банда умирающих от жажды фермеров не может проглотить виски на тысячу долларов.
Остальное, подумали все, наверняка уйдет в покер, но ведь Рик Дуггетт - большой оригинал, поэтому ничего нельзя сказать заранее. Он может жениться или даже съездить в Денвер.
Рик же, напоив в Огивли целую толпу, договорился, чтобы его лошадь вернули домой на ранчо, на котором он работал, и через приятеля отправил его хозяину записку следующего содержания:
"Дорогой Фрейзер, я получил в качестве приза большую сумму денег.
Беру отпуск на месяц, чтобы прокатиться в Нью-Йорк.
Никогда там не был.
Твой Р. Дуггетт".
Такого не ждали даже от Рика. Денвер - еще куда ни шло. Туда, а иногда даже и в Сент-Луис ездили.
Можно было бы даже понять, что мужчина ради удовольствия и в Чикаго отправится.
Но Нью-Йорк!
Просто абсурд!
Это все равно что прокатиться в Константинополь.
И тем не менее в этом был весь Рик Дуггетт. Уж если он решил поехать в большой город, то ясно, что выберет самый большой. Он никогда ничего не делал наполовину.
Вот так-то Рик с пачкой банкнотов в восемьсот восемнадцать долларов в кармане и прибыл в Нью-Йорк около двух часов пополудни солнечным октябрьским деньком.
Хоть он и останавливался по пути в Чикаго, чтобы купить себе костюм, внешний вид Рика, сошедшего на Гранд-Сентрал-Стейшн, впечатлял меньше, чем можно было бы ожидать от чемпиона штата Аризона. Но он, впрочем, и не собирался переплюнуть Стетсона с его широкополой шляпой с мягкими полями. Грубоватое загорелое лицо Рика и ясные сверкающие глаза достаточно очевидно свидетельствовали, что он не с Бродвея.
Он не успел добраться и до Тайм-сквер, с трудом продираясь через толпу по Сорок второй улице, как его остановил бледнолицый щеголь в костюме из голубой саржи, пробормотавший безо всякой преамбулы что-то
– Послушай, сынок, - молвил Рик достаточно добродушно, - я не ставлю на лошадь, пока ее не увижу.
И вообще, если бы я хотел играть в азартные игры, я бы остался в Хоунвилле. Я приехал в Нью-Йорк, чтобы посмотреть его достопримечательности, и похоже, что ты одна из них. Премного благодарен. Вот, держи.
И он сунул несколько центов в руки удивленного "жучка".
Погуляв пару часов и насытившись видами города, Рик Дуггетт поймал такси и поехал в отель "Кройвилль", который ему порекомендовал в поезде кто-то из попутчиков.
Жаль, что я не могу описать, сколь робко он садился в такси, а также его ощущения, когда заработал мотор и эта штука поехала. Хотя у хозяина ранчо, на котором он работал, было два автомобиля и Рик сам неплохо водил машину, на него произвело впечатление, как искусно водитель такси лавировал по дороге, пробиваясь через поток транспорта по Пятой авеню.
Рик съел обед, или ужин, как он называл его, в гостинице и чуть позже отправился посмотреть город при электрическом освещении. Неплохо было бы заглянуть на шоу, подумал он, но пришел в замешательство от обилия анонсов в вечерней газете. В результате Рик решил пойти или на "Макбет", или на танцевальное ревю на Бродвее и примерно в полвосьмого заскочил в кафе, чтобы сделать окончательный выбор за рюмкой чего-нибудь увлажнительного.
Там-то он и встретил человека по имени Хендерсон.
В одном Рик должен был себе признаться: он сам первым обратился к незнакомцу. Но факт и то, что человек, стоявший у стойки рядом с Риком, сам все начал, заявив бармену, да и вообще всем, кто дал себе труд его слушать, следующее:
– Мы у себя на Западе не пользуемся этими одноразовыми бутылками. Нам это не нужно. Мы знаем тех, кто продает нам вино, и они знают нас. Но в Нью-Йорке-то все иначе. Тут уж надо во все глаза глядеть, а то в бутылке окажется вода.
Рик повернулся и спросил незнакомца - это был человек среднего возраста, с грубым красным лицом, в мешковатом сером костюме и в мягкой шляпе: "Из какой части Запада вы приехали?" И этого было достаточно. Через десять минут они вместе выпили уже по второму разу.
Оказалось, что мистер Хендерсон из Канзаса, где у него огромная зерновая ферма. Его очень интересовало все, что Рик рассказывал об Аризоне. Они обсудили огромный город, и Рик в качестве иллюстрации к замечанию мистера Хендерсона, что "в Нью-Йорке за всеми надо следить", рассказал о своей встрече с "жучком" на Сорок второй улице. А потом, так как было уже почти восемь часов, добавил, что собирается посмотреть ревю в театре "Стуйвесант" и что ему, пожалуй, пора.
– Это дрянное шоу, - заявил мистер Хендерсон.
– Я его видел позавчера. Клянусь, в Вичити я видел кое-что и получше. Почему бы вам не пойти со мной в "Сенчэри"? Тут мне в отеле сказали, что это того стоит.