Танец смерти
Шрифт:
Глава 10 «Вечеринка с ночевкой»
После утомительного учебного дня и всей этой тягомотины с проверкой домашних заданий, практикумов и лекций, когда наконец прозвенел последний звонок, я встретила Беки у наших шкафчиков. Мэтт наскоро чмокнул ее, торопясь на тренировку, а мы отправились к ней домой - готовиться к балу.
Беки жила на той стороне дороги, которую многие занудвиллъские снобы называли плохой, однако это как посмотреть. На мой взгляд, жила она классно. Двор у нее был в два раза больше, чем даже у Тревора, пусть без джакузи, но зато с яблонями, на которых зрели сладкие яблоки.
Она
Да и сам дом Беки гармонировал с окружающей природой, чего многим коттеджам, стоявшим на так называемой хорошей стороне, включая мой, явно недоставало. Он был деревянным, бледно-желтого цвета, с темно-зелеными ставнями, дверями-ширмами, длиннющей верандой и старомодными качелями на крыльце. Конечно, кое-что в это семейном гнезде обновили, но мне казалось, что желтые обои красовались на стенах еще со времен юности отца Беки. Круглая виниловая стойка была втиснута в кухню вместо стандартного обеденного стола и стульев. Стены и пол ванной на верхнем этаже покрывала черно-белая кафельная "плитка. На всех дверях красовались стеклянные шарообразные ручки вместо прежних латунных или оловянных, а пол на первом этаже был дощатым.
По скрипучей деревянной лестнице мы поднялись в спальню Беки. Одна стена здесь была наклонной, отчего всем казалось, что кинозвезды с плакатов вот-вот дотянутся до них и наградят поцелуем.
Беки вытащила клин, удерживавший двери ее одежного шкафчика, которая реагировала на влажность и порой не желала закрываться. В детстве это страшно нас забавляло. Мы воображали, будто в комнате завелись барабашки, не дающие закрыть шкафчик.
Подружка достала оттуда пакет для одежды, расстегнула на нем молнию и показала мне голубое открытое платье длиной до пола.
– Супер!
– воскликнула я и принялась рыться в ее шкатулке для украшений.
Беки надела платье и прямо у меня на глазах преобразилась в принцессу.
– Ты выглядишь прекрасно. Мэтт упадет замертво, как только тебя увидит.
– Ты думаешь?
– Знаю,- уточнила я.
– А как думаешь, сделать мне прическу повыше?
– спросила Беки, подняв волосы с шеи.
– Я не очень разбираюсь в этих делах. По мне, так лучше всего было бы выкрасить некоторые пряди в голубой цвет, в тон платью. Но это по мне, а вообще, когда ты приподняла волосы, получилось великолепно.
Следующий час мы перебирали и мерили украшения, остановившись на серьгах из искусственного жемчуга и бусах им в тон, а потом занялись подбором оттенков макияжа - коралловая лазурь, розовая помада с блеском соответствующе-то тона, тени цвета индиго.
За всем этим мы зверски проголодались, а потому по дороге ко мне домой сделали остановку у заведения Хэтси, где набили сумочки сырными крекерами и ванильной колой, не переставая болтать о наших возлюбленных. Теперь, когда мы обе распрощались с одиночеством, нам уже не пригодилось, как раньше, проводить все время друг с дружкой. Но если уж выпадала такая возможность, то наша болтовня могла длиться часами. Наконец, уже после заката, Беки довезла меня до дома.
Я открыла входную дверь и увидела,
– Сейчас возьму трубку!
– крикнула я наверх, бросила свой рюкзак на кухонный столик и схватила телефон.
– Алло?
– Рэйвен!..- отозвался Александр.
Мое имя, скатившееся с его языка, ощущалось на вкус как мягкий, нежный шоколадный десерт, слизанный с ложечки.
– Как прошел твой день?
– Как и любой другой, в ожидании заката,- ответила я.
На протяжении всего дня меня поддерживало осознание того, что на Бенсон-хилл живет парень, красивее которого нет никого на свете, мой собственный любимый вампир, спящий в гробу на пыльном чердаке таинственного старого особняка.
– Может, мне встретить тебя у особняка или ты хочешь заехать за мной?
– оживленно спросила я.
Ответом было молчание.
– Что-то случилось?
– Мне очень этого не хочется,- начал он неожиданно серьезным голосом.- Но нашу сегодняшнюю встречу придется отменить.
Эти слова ударили меня, как опустившаяся крышка гроба.
– Что случилось?
– Джеймсон взял машину. А еще я хочу проверить ту пещеру и кладбище насчет Валентина.
– Я могу попросить маму, чтобы она меня подбросила.
– Я хочу заняться этим один,- довольно жестко заявил возлюбленный.
– Но почему?..
Александр промолчал. Попятно, он не хотел, чтобы я снова попала в передрягу, но из этого вовсе не следовало, что такой расклад устраивал меня.
– Я обязательно все компенсирую,- заверил Стерлинг бодрым голосом.- Ведь тогда, в пещере, я так и не устроил тебе обещанного сюрприза.
В следующие пять минут я пыталась жалобно хныкать, возражать, пыталась пустить в ход мою испытанную и верную тактику манипулирования, но ничто не сработало. Александр первым положил трубку.
Потом я попыталась спорить с мамой, которая решительно отказалась дать мне машину, и подумала, что если воспользуюсь велосипедом Билли, у которого более толстые шины, чем у моего, то смогу перехватить Александра у кладбища раньше, чем он доберется до пещеры.
Я постучалась в дверь брата.
– Уходи, не мешай!
– послышался раздраженный голос братишки.
– Можно попросить тебя об одной услуге? жалобно заныла я.
– Я занят!
Я медленно отворила дверь. Комната брата, обычно ярко освещенная, была погружена в темноту, если не считать одной-единственной настольной лампы, светившей весьма тускло. Билли сидел за компьютерным столом, одной рукой печатал на клавиатуре, а в другой держал гравюру с изображением надгробия.
К моему удивлению, рядом с ним на стуле кто-то сидел, и это был не Генри. Я застыла на месте. Рядом с Билли расположился парнишка чуть поменьше его, со снежно-белой шевелюрой. У меня челюсть отвисла.
Мальчик-вампир медленно, как при замедленной съемке, обернулся ко мне.
Два стеклянных зеленых глаза уставились сквозь меня. Валентин выглядел так, будто пробыл покойником больше лет, чем прожил. На его мертвенно-бледной, матовой, призрачно-красивой коже выделялись яркие кроваво-красные губы. Длинные белые всклоченные волосы падали ему на лицо. При всей внешней хрупкости от него исходило ощущение недюжинной силы, хотя ни ростом, ни весом он далеко не дотягивал даже до меня. На первый взгляд кому угодно могло показаться, что этого мальчишку запросто ветром сдует, однако что-то в нем говорило о наличии силы, способной противостоять буре.