Танец судьбы
Шрифт:
Кэтлин тяжело опустилась на стул.
— Грания, детка, эта история еще не закончена. Ты разве не догадалась?
— Нет. — Грания покачала головой. — А должна была?
— Я думала, такое возможно. Ведь ты живешь в Дануорли-Хаусе, а там достаточно подсказок. Так вот...
В этот момент через заднюю дверь в кухню ворвалась Аврора, державшая на руках новорожденного щенка колли.
— О, Грания! Миссис Райан! — Глаза девочки сияли от счастья, когда она смотрела на щенка. — Эта собачка — просто чудо! Шейн разрешил мне придумать ей
Грания заметила, как изменилось лицо Кэтлин, но решила не придавать этому значения.
— Мне кажется, идеально подходит!
— Отлично. — Аврора поцеловала только что названного щенка в голову. — Может... Я хочу сказать, мы...
— Аврора, сначала мы должны спросить разрешения у твоего отца. — Грания догадалась, чего желает девочка. — Кроме того, Лили еще рано забирать у матери.
— Можно, я каждый день буду навещать ее? — взмолилась Аврора. — Пожалуйста, миссис Райан?
— Я...
Грания заметила, что Кэтлин постепенно начала оттаивать в обществе привлекательной и веселой маленькой девочки, ее лицо смягчилось.
— Что ж, не вижу причин тебе отказать.
— Спасибо! — Подбежав к Кэтлин, Аврора поцеловала ее в щеку и удовлетворенно вздохнула. — Мне нравится у вас. Здесь так, как должно быть в настоящем... — Аврора помедлила, подыскивая нужное слово, — доме.
— Спасибо большое, Аврора. — Последний бастион Кэтлин пал. — А где вы планируете сегодня пить чай?
— Мы еще об этом не думали, да, Аврора? — спросила Грания.
— Тогда, может, останетесь с нами?
— Ура! Это значит, что я смогу еще немного побыть с Лили! Пойду назад к Шейну. Он обещал показать мне стадо.
Грания и Кэтлин посмотрели вслед Авроре.
— Как бы ты ни относилась к Лайлам, согласись, что она — чудесная девочка? — осторожно спросила Грания.
— Ты права. — Кэтлин стукнула по столу и, поднявшись, решила почистить картошку. — Бедняжка, она тут вообще ни при чем. Как ее кошмары? — поинтересовалась она и, достав нож из ящика, принялась за работу.
— Мне кажется, лучше. По крайней мере, она перестала ходить по ночам. Мама... — Грания хотелось вернуться к предыдущей теме разговора. — До того, как вошла Аврора, ты спросила меня, неужели я не догадалась...
На этот раз их беседу прервал отец.
— Кэтлин, сделай мне чай, я до смерти хочу пить, — сказал Джон, входя в кухню.
— Прими пока душ наверху, а я все приготовлю. — Кэтлин сморщила нос. — От тебя пахнет коровником, а ты знаешь, что я не переношу этот запах.
— Хорошо, — сказал Джон и, несмотря на протесты жены, поцеловал ее в макушку. — Я вернусь к чаю, благоухая розами.
Тем вечером Грания так и не представилась возможность поговорить с матерью о прошлом. Но она с удовольствием наблюдала за Авророй, которая, сидя за столом с семьей Райан, забросала всех вопросами о жизни на ферме.
— Если у меня не получится стать балериной, я хотела бы быть фермером, — заявила девочка,
— А у тебя когда-нибудь были животные?
— Нет, мама их не любила. Говорила, от них воняет.
— Думаю, в этом есть доля правды, — согласилась Грания.
— То же самое можно сказать о людях, — спокойно констатировала Аврора, когда они вошли в кухню, и Грания зажгла свет.
— Вы правы, мадам. Вам наверх. Уже поздно.
Уложив Аврору спать, Грания никакие могла успокоиться и все бродила по дому, продолжая размышлять о Мэри — своей прабабке — и о том, какой незаурядной женщиной, судя по рассказам, она была. Грания до сих пор не поняла, где тут связь с Лайлами и о чем, по словам матери, ей нужно было догадаться, но что-то в глубине сознания не давало ей покоя. Какая-то деталь, которая никуда не вписывалась, но могла бы связать все воедино. Это «что-то» было не в гостиной, не в библиотеке и не в кабинете Александра. Грания открыла дверь в столовую, вспомнив, как однажды вечером ужинала здесь с хозяином дома.
И там, прямо над камином, она нашла ответ. Портрет, написанный маслом, на котором была изображена балерина в белой пачке с короной из лебяжьего пуха на темных волосах. Руки скрещены, голова опущена на колени, лица не видно. Внизу картины Грания прочитала надпись «Анна Лангдон, «Умирающий лебедь»».
— Анна Лангдон... — Грания произнесла имя вслух.
Вот она — связь, которую она не могла найти. Вот почему ее мать сказала, что Аврора унаследовала талант бабушки.
Через час Грания поднялась по лестнице. Ей так и не удалось найти подтверждение своей догадке, поскольку лицо балерины на картине было скрыто. Но если это та же темноглазая женщина, что изображена на черно-белых фотографиях, расставленных по всему дому, значит, Грания все поняла правильно.
Следующим утром за завтраком Грания осторожно поинтересовалась у Авроры:
— Ты видела когда-нибудь бабушку?
Девочка покачала головой:
— Мама говорила, она умерла до моего рождения. Бабушка родила маму, когда ей было уже много лет.
— Ты помнишь, как ее звали?
— Конечно. — Аврору слегка задел этот вопрос. — Ее звали Анна, и она была балериной. И я когда-нибудь тоже буду.
Они пришли на ферму днем, и счастливая Аврора убежала на скалы пересчитывать овец с Шейном, а Грания снова принялась расспрашивать мать.
— Мама, а как вышло, что Анна Лангдон и Себастьян Лайл, младший брат Лоуренса, встретились и поженились? Я ведь права? Знаменитая балерина Анна Лангдон стала Анной Лайл? Она мать Лили и бабушка Авроры?
— Да, — кивнула Кэтлин. — Все было именно так. Только не жди от меня подробностей, я тогда была еще совсем маленькой. Я встречалась с ней, но не знаю ничего о том, как завязались их отношения. А моя мама и тетя Анна продолжали тепло относиться друг к другу, так что она не стала бы обсуждать это со мной.