Танец В Небесах
Шрифт:
Как выкручивалась Нинка, она несла бред, обвиняла во всем Ирви, который от изумления потерял дар речи и только таращился на неё. Три часа непрерывной истерики, слез и обвинений утомили всех.
– Понятно, Ирви ненавидел Леену, желал ей смерти, но ты-то, как иноземка, попавшая сюда вместе с ней, почему не предупредила Ликта? Почему именно у тебя, а не у Ирви нашли вот это вино?
– Он принес его мне.
– Хорошо, Ликт, неси сюда какую-нибудь чашу, нальем женщине винца.
Нинка как ужаленная отскочила в угол и заорала:
– Нет, нет, я не стану его пить! Не-е-ет!
–
– Пощадите, не хочу быть в подчинении!!
К вечеру Людиг и Ликт знали всё - после обыска у Черна и наглядной демонстрации его безобидных отваров, Ниинка, истеря и рыдая, призналась:
– Да, завидовала Ленке черной завистью! Почему? Она ещё там, в том мире была стревозой, на которую почему-то всегда клевали мужики, самые приличные во всех отношениях, а ей, Нинке, доставались ублюдки всякие!! Все девчонки завидовали Ленкиной успешности. Да, думала, что здесь, в этом мире, Ленке ничего не светит - страшная же стала, а она, сучка, смогла влезть в доверие к Ликту, хотя Нинка первая положила на него глаз. Ликт, уже без одной минуты бывший Нинкиным, сорвался с крючка, и пришлось, вон - недоумка привораживать. Вино покупала она сама, а Черн давал капли, присушить его к Нинке. Она сама заметила, что выпив такое вино, этот болван становится послушным, ну и начала подливать ему постоянно. Нет, она не знала, что травит его, думала, просто легкое внушение.
– И поэтому ты так шарахаешься от небольшой дозы?
И тогда Нинка заорала:
– Да, хотела, чтобы она сдохла, да, украла ключи у Ирви и вытащила из ящика наиболее ценные вещи, да, спрятала у этой стервы в столе!! Надеялась, что оболваненный Ирви отдаст приказ её казнить, пока ночь, и никто не успеет вмешаться. А потом пусть и его уже казнят за самовольство!! Ненавижу я её, ненавижууу!!
– завыла, как раненный лихв, Нинка.
Потом был допрос Черна, тот молчал.
Людиг послал срочное сообщение в столицу, и к утру прилетел Фейх. Покопавшись у Черна в мозгах, долго сидел и растерянно смотрел на Людига:
– Великий путник!! Какой мерзкой тварью может быть человек! Возомнить себя выше всех и исподтишка гадить всем. Все эти туманы в степи - его рук дело, набрал себе в помощники всякое отребье, те и ездили по степи, где поотдаленнее, там и устанавливали емкости с отравой. Сильно надеялся Черн при помощи отравы и хитрости стать, не больше не меньше - Властителем! Сколько ненависти и дерьма в его голове, противно!
Ликт принес от Сель отвар из мифры, для Фейха, тот подивился, что в глухом углу и вдруг есть мифра, прихотливая и редко встречающаяся трава.
Людиг печально вздохнул:
– А ещё и цветы зюм постоянно цветут.
– Где?
– вскинулся Фейх.
– Не может быть??
– Отдохни, и я тебя туда отвезу, сам увидишь.
Пришла незваная никем Сель и с порога напустилась на Фейха.
– Старые свои глаза открыть пошире не мог? Проверил одну идиотку, решил, и вторая такая же? Да знаешь ли ты, что цветы зюм все три месяца стояли возле неподвижной девочки и не вяли.
– Как, не вяли? Они же на третий день осыпаются?
– не поверил Фейх.
– Вот так и не вяли, и цвели цветы беспрерывно, я, старая, тоже идиотка.
– Не может быть!!
– Пошли, я тебе кой чего покажу!!
– старая Сель с невероятной прытью неслась к пещере, там подвела его к закутку
– Смотри, когда Людиг и Ленка были здесь, на этой полянке только высохшие корни были, а после их ночи, здесь ковер из цветов за ночь вырос, Людиг скажи?
– Да, на моих глазах распускались цветы!!
– заторможено и с болью в голосе ответил Людиг.
На полянке, усыпанной ковром из лепестков цветов зюм, было много мифры, и только посредине одиноко цвел один-единственный цветочек зюм. Сель всхлипнула:
– Я, как Леена пропала, каждый день сюда прихожу и умоляю цветок и Великого, чтобы он не осыпался -пока жив цветочек - жива и моя девочка!! И чтоб ты знал, старый придурок, у них с Людигом зародилось потомство, и плюнь мне в глаза, если дите у них не станет именно тем, кого столько долго времени ждут грурги!!
На Фейха было жалко смотреть:
– За всю свою долгую жизнь так не ошибался!
Людиг через силу сказал:
– Давай с этой нечистью разберемся. А потом все силы бросим на поиски моей Леены.
– Да-да, - виновато взглянул на него Фейх.
После прочтения Черна стало понятно, почему он начал пакостить со степняков - когда-то единые и очень мобильные степняки зажирели, обленились, появилось много удельных князьков - вот он и начал, не спеша, стравливать их, стараясь направить все недовольство на Джаймиса.
Участившиеся случаи гибели простых людей должны были явственно указать именно на воинов Джаймиса, а сам Черн - земля слухом полнилась, что у Ликта возле крепости внезапно начала расти трава мифра, которая Черну ох как была нужна, да не давалась она ему, вот и решил пожить в крепости под видом обычного травника - знал же, что старая Сель почти отошла от дел.
Облазил все окрестности, бесился, видя, что Леенка постоянно приносит эту траву. Следил за ней, ходил почти след в след, но так и не смог увидеть мифру, пряталась она от него, а уж цветы зюм видел только в книгах. К Леенке не рискнул подкатиться, видел же, что она серьезная и могла в два счета его заподозрить в чем-то, а вот вторая - полностью её антипод, та, да, ослепленная завистью, быстро поддалась его влиянию, все складывалось более чем удачно, но пришлось подождать - приехали степняки и Людиг.
Вот тут-то Черн затаился, наслышан был про жестокость и умение Людига распознавать врагов. Не мог и предположить, что зависть Нинкина перельется через край - мало того, что Леенка отлично справлялась со всякой работой, так ещё и вылезла со своими умениями в спорте, Нинка сходила с ума от злости, видя, как Ленку постоянно окружает молодежь, как потянулись все на спортивные площадки, город все больше оживлялся. И в этом была большая заслуга Ленки.
Черну опять подфартило - по его плану в степи появился этот удушливый туман, и страшный Людиг ускакал, прихватив с собой Ликта. Вот ту-то он и начал свое основное дело - руками Ирви убрать эту ушлую Ленку, придушить старуху Сель и тихо исчезнуть с запасами травы мифры.