Танго дьявола
Шрифт:
Он вышел из амфитеатра и добрался до столь же пустой библиотеки Барнабита. Инверсо Данте было открыто на странице перехода. Как врата ада перед двумя путешественниками. Грегуар застыл в сомнении.
Стоит преодолеть эту дверь, дойти до склепа Гектора, добежать до обсерватории, а там…
— Пленк прав, — подтвердила Роберта. — Если ребенку не хватает одного элемента, мы не можем взять на себя риск извлечь его из матки.
Роземонд повернулся, ощутив в груди глухой гнев. Пересек университет в обратном направлении и направился к
Он успокоился только на центральной площади, где еще высился мрачный эшафот. Его окружала огромная лужа черной воды, подступившей к фасадам домов. Роземонд обогнул ее и углубился в холодную и печальную торговую улицу. Светилась лишь одна витрина — витрина магазина игрушек. В ней стояли кукольный домик, стальной цирк, прекрасно изготовленный поезд. А на уровне лица Грегуара ухмылялась маска дьявола.
Роземонд толкнул дверь. Колокольчик весело звякнул. За кассой стоял мальчишка, которому не исполнилось еще и десяти лет.
— Я закрываю через пять минут, — предупредил он. — Но вы можете посмотреть.
Роземонд оглядел полки и нашел свое счастье на самом верху — на полке с плюшевыми зверьками. Он увидел бурого медведя с белым брюхом. Мальчик запросил пятнадцать талеров. Роземонд заплатил и, выйдя на улицу, ощутил, как бежит время. Пираты вступят в действие примерно через полчаса. Ему надо было выбраться из подвалов Переписи до начала атаки. Он ускорил шаг.
Оказавшись на улице бывшей таверны «Двух саламандр», он прижался к стене, покрытой предвыборными плакатами с лицом Фулда, Фулда и только Фулда. Метрах в десяти дальше размещался КПП. Три гусенички перекрывали доступ в административный квартал. Он извлек удостоверение Переписи, когда услышал тихий голосок:
— Господин Роземонд? Тс-с. Эй, Грегуар!
Голос доносился из черного, как ночь, тупика.
— Эльзеар? — Хозяин таверны вышел на свет. — Что вы здесь делаете?
— Прах майора… Я… Я забыл его в таверне, — с расстроенным видом сообщил Эльзеар, слегка заикаясь. — А они меня никогда не пропустят.
— Вы пришли сюда за прахом? Вы должны немедленно вернуться на улицу Парижа.
— Да, но майор…
— Я сам займусь майором. Дайте ключи. — Эльзеар протянул связку. — Уходите и не глазейте по сторонам, понятно?
Профессор поглядел вслед удаляющемуся массивному силуэту. Потом спокойно подошел к КПП. Милиционер внимательно изучил его пропуск.
— Я — историк, — объяснил профессор. — Работаю в отделе двусмысленных отпечатков.
Это была чистая правда. Три года назад он завел дело на некоего Палладио, единственного многовекового жителя, найденного в актах гражданского состояния, а потом передал данные Роберте, чтобы помочь ей в деле «Кадрили» [9] .
— И у вас двусмысленный отпечаток, который не может подождать? — усмехнулся милиционер.
9
См.
— Странностям наплевать на распорядок дня, — философски ответил Роземонд.
Милиционер вернул ему пропуск.
— Квартал оцеплен. И парни сегодня вечером нервничают. Можете проходить.
Роземонд удалился и вошел в таверну. Урна майора стояла на стойке. Он пересыпал прах в салфетку, завязал концы, чтобы получить герметичный узелок, и засунул под плащ рядом с мишкой. Профессор вышел из таверны и после десяти минут быстрого шага добрался до коммунального здания. Взбежал по ступенькам.
Охранник открыл ему. Доступ к машинам милиционерами не охранялся. Роземонд произнес заклятие, чтобы убедить охранника, что в здании нет никого, кроме него самого, и тенью проскользнул в подвалы.
Сюзи отказалась от его приглашения. У нее были свои соображения.
«Я — директор Криминального отдела, — повторял себе Мартино. — И не буду бегать всю жизнь за этой недотрогой. Если она передумает, ей придется умолять меня на коленях. И тогда узнает, как посылать меня куда подальше».
Он плыл на лодке мимо крыш затопленных зданий, затем причалил к коньку крыши с резным лебедем. Выбрался из лодки и двинулся по улице, ведущей к церкви Святого Яна Непомуцкого. Это уже была не улица, а овраг. Провалившаяся местами почва издавала странное урчание. Дома вдоль нее были готовы вот-вот обвалиться.
Химеры пражской церкви извергали потоки грязной воды. Молодой человек уклонился от них и вошел в церковь. Ни малейшего шума, если не считать свиста ветра под сводами. И слишком мало света… Он на ощупь двинулся меж столбами, боясь удариться или провалиться в яму. С этой неловкостью, прицепившейся к нему!
Он дошел до подножия лестницы, ведущей на Далиборку. Последний раз он был здесь месяц назад. Сегодня вечером взойдет новая луна со своим грузом снов, кортежем кошмаров и обещаниями полетов. Он осторожно поднялся по ступеням и застыл на последней. В башне ничего не изменилось. Аналой, отодвинутый Баньши, стоял в углу. Между ним и столом тянулась густая паутина. Ткачихи, безмолвные труженицы, продолжали свою работу.
Он протянул руку, на которой не было перстня, опасаясь, что кто-то вцепится в нее. Ощутил лунную ласку, согревшую его, и поднял руку вверх. Хрустальные голоса лунных сирен призывали:
— Сделай шаг, соединись с нами. Тебя ждут, король белой звезды.
— Нет, — простонал он. Горло его сжималось от страха.
Он, пятясь, спустился по ступеням. Спину его заливал пот. В трансепте споткнулся, но сумел удержаться на ногах. В церкви послышались шаги. Он достал револьвер и прислушался. Приближавшееся существо не пыталось прятаться. Стукач? Следователь скользнул в щель между двумя саркофагами и, прячась за столбами, пробрался к выходу, чтобы зайти в тыл противнику.
Стукач был невысоким человеком в наброшенном на плечи плаще с капюшоном. Сумка в цветочек что-то напоминала Мартино.