Танго Один
Шрифт:
— Серьезнее не бывает.
Она кивнула на дом:
— Твой мальчик сейчас там?
Донован помотал головой:
— Нет, он останется у моей сестры, пока я не разберусь с делами.
— Разберешься?
— Не знаю, справлюсь ли я с ролью папочки-одиночки, — сказал Донован.
— Ты его отец. Это все, что имеет сейчас значение.
— Думаю, да.
Крис взглянула на часы:
— Интересно, что с Луизой? Нужно проверить, все ли с ней в порядке. Я обещала, что останусь ночевать у нее.
— Она милая девочка.
— Заинтересовался? Могу замолвить о тебе словечко. Она молодая, свободная
Донован улыбнулся:
— Думаю, моя жизнь и так довольно запутанная, но спасибо за предложение.
— Не в твоем вкусе?
— Мы что — на детской площадке?
— Говорят, тебе нравятся блондинки.
— Моя жена блондинка. Я никогда не позволял ей краситься, у нее отличные волосы. Потрясающе красива. Ну, теперь ты довольна?
— Я расскажу все Луизе, — сказала Крис. — Серьезно, Ден. Спасибо за вечер.
— Был счастлив помочь, — ответил Донован. — Я уже давно не дрался. Нахлынули воспоминания.
— Вряд ли то, что было, можно назвать дракой, скорее — избиением, — заметила Крис.
Донован вышел из машины и, улыбаясь, махнул девушке вслед.
— У тебя есть регистрационный номер? — спросил Шакер, щелкая камерой наблюдения.
— Не парься, — ответил Дженнер. — Она ничего, верно?
Дженнер сидел у туалетного столика и строчил что-то в блокноте. Рядом с термосом валялась пара мощных биноклей.
— Ага, он западает на блондинок. — Шакер продолжал фотографировать, пока Донован не закрыл дверь. — Почему она не вошла?
Шакер и Дженнер были офицерами полиции, имеющими большой опыт в наблюдении за преступниками. Шакер был старше, ему исполнилось тридцать шесть лет, но Дженнер дольше работал в таможне, потому что пошел туда сразу после школы. Они находились в квартире напротив дома Донована, принадлежавшей инспектору департамента по внутренним налогам. Спальню обычно занимала десятилетняя дочка инспектора, но ее переселили к сестре, а вся семья поклялась хранить операцию в тайне. Им не объяснили, за кем именно следят, сказали: за одним из соседей. Шакер и Дженнер проводили в комнате по двенадцать часов в день, с полуночи до полудня, меняясь с двумя другими офицерами. Оба строили грандиозные планы, рассчитывая на сверхурочные, которые заработают в ходе слежки за Донованом. Шакер копил на мотоцикл «хонда голд-уинг», а Дженнер обещал вывезти жену и детей на две недели во Флориду.
Донован открыл холодильник и вздохнул, увидев, что содовой нет. Открыл морозилку и выругался. Ни кубика льда. Он хлебнул «Джека Дэниелса», прошел в гостиную и плюхнулся на диван, положив ноги на стол, который был завален кучей глянцевых журналов. «Вог». «Эль». «Мари Клер». Остались от Вики. Он столкнул их ногой на пол, потом бросил в черный мусорный мешок. Донован не хотел, чтобы в доме осталось хоть что-то, принадлежавшее ей.
Расправившись с журналами, Ден положил голову на спинку дивана и уставился в потолок.
— Черт побери, что же мне делать? — спросил он вслух.
Джулия Ло все ясно сказала. Он не может вывезти Робби из страны, пока в силе предписание, присланное Вики. А если уедет без Робби, потом придется долго доказывать, что он хороший отец. У него нет выбора. Придется остаться, создать
Донован сделал глоток виски. Пульт валялся сбоку, поэтому он включил телевизор и пробежался по канатам, пока не остановился на «Скай спорт». «Ливерпуль» против «Чел-си». Донован не болел ни за одну из команд. Он вообще ни за кого не болел. В школе Ден был фанатом американцев, но потом весь мир стал болеть за них, и Донован потерял к ним интерес. Он ненавидел быть как все, даже ребенком. Одним глазом Ден следил за игрой. Сколько им теперь платят? Миллионы. Миллионы фунтов. Мир сошел с ума.
Возможно, он как-нибудь сводит Робби на игру. Может, будет забавно. На самом деле заботиться о Робби не так уж сложно. Все, что нужно делать, — отвозить его в школу и обратно, кормить и одевать. Плюс проводить с мальчиком какое-то время. С пользой. Время отца и сына.
Полиция и таможня будут следить за ним, однако, пока он не нарушит закон, они ничего не смогут сделать. Донован еще глотнул виски, потом вспомнил про Испанца и выругался. Роха захочет, чтобы ему заплатили за работу с Марти Клэром. Плюс за работу с Вики.
Донован встал, выключил звук телевизора и прошел в кабинет. Вытащил калькулятор и стал подсчитывать, какими средствами располагает: наличные, которые он привез из Анквиллы, деньги, снятые с депозита в Дублине, плюс то, что осталось от продажи картин. В общей сложности около четырехсот тысяч долларов. Донован кивнул. Хватит, чтобы заплатить Рохе и самому продержаться несколько месяцев. С оплатой адвоката могут быть проблемы, но Лоуренс Паттерсон, возможно, даст отсрочку.
Донован отложил ручку. Если ничего не случится, все складывается просто отлично. Когда Роха найдет Вики и Шарки, он получит назад свои шестьдесят миллионов долларов. Донован улыбнулся. Он жаждал увидеть Шарки.
Тина Лей сидела перед компьютером с чашкой капуччино. Руки ее дрожали, и кофе выплескивался, поэтому она поставила его подальше от клавиатуры. Девушка находилась в интернет-кафе на Селфбриджес. Были кафе и поближе к ее квартире. Тина могла воспользоваться ими, но ей нравилось менять места, к тому же она давно не была на Селфбриджес. Тина почти милю прошла пешком: ей нужно было привести мысли в порядок.
Она встретилась с ним. С Деном Донованом. Танго Один. После трех лет ожиданий, работы в стрип-баре, трех лет приставаний и домогательств она наконец встретилась с ним. Может, Грег Хэтуэй прав, может, она и правда в его вкусе.
Сердце Тины бешено забилось, и она потянулась за сигаретой. Прикурила, сделала глоток кофе. Улыбнулась сама себе.
Никотин и кофеин. Не самые лучшие вещи для сердца, но они ей просто необходимы.
Тина размышляла, как отреагирует Хэтуэй, когда получит письмо. Она служила ему годы, и по крайней мере дюжина преступников благодаря ее информации оказалась за решеткой. Тина давно перестала удивляться преступникам, которые выдерживали долгие часы допросов, не выдав никого и ничего, кроме своего имени, адреса и даты рождения, но у которых с легкостью развязывался язык при взгляде на ее грудь и после нескольких бутылок шампанского.