Танго Предтеч

Ветер Морвейн

Я шагнула мимо него, но не для того, чтобы уйти. Пройдя пару метров, остановилась и опустилась на скамью, спинку которой украшали витые чугунные виньетки. Рейвен постоял немного на месте, а затем шагнул следом за мной.

– Почему я оправдываюсь? – спросил он будто бы сам себя.
– Я вижу тебя в третий раз, – он посмотрел на меня.
– Обычно я так себя не веду.

– Ну, а где был ты сам? – спросила я, игнорируя мнимую откровенность.

Рейвен пожал плечами.

– Посещение церемонии

добровольно.

– Что ж, значит, ты останешься без силы и влияния?

Он снова пожал плечами и опустился на скамейку рядом со мной. Теперь встал я. Близость его тела сегодня была мне неприятна. Сверху вниз я смотрела ему в лицо, пока он тоже не встал. Рейвен был выше меня всего на полголовы.

– Чего ты хочешь от меня? – спросила я.

– Не знаю, - сказал он, и на сей раз я поверила.

– Ты даже не знаешь моего имени.

Он усмехнулся.

– Ты не из института истории, так?

Я покачала головой.

– Жаль, - он поднял подбородок и посмотрел на небо, - был бы не прочь познакомиться с таким симпатичным историком.

– Я достаточно разбираюсь в истории. Хоть это и не главный мой интерес.

– Вот как? – он усмехнулся.
– Тогда ты знаешь, откуда пошли… наши традиции?

Я кивнула. Он молчал в ожидании. Мне не нравилось это чувство, будто бы я сдаю экзамен, но я всё же сказала то, чего он ждал:

– Когда Орден Терс Мадо был уничтожен, Эрик Тао оказался единственным выжившим. Он заключил контракт, - я запнулась, не зная как назвать Того.
– Заключил контракт с Безымянным, чтобы выжить и возродить династию.

Тао кивнул.

– И ты обвиняешь нас? Не их? Ты думаешь, мы не в праве приносить жертвы, чтобы защитить наш дом?

Теперь плечами пожала я.

– Для меня слово «династия» значит не больше, чем строчка в завещании. Я не знаю ни матери, ни отца. Да, Рейвен, - я заметила удивление на его лице, - я не принадлежу ни к одному из великих домов.

– А традиции?

– Я уважаю только прагматику.

Он покачал головой.

– Я хотел бы поспорить с тобой…

Я скрестила руки на груди и улыбнулась, но тут же почувствовала, как улыбка сползает с моего лица.

– Не сегодня, - сказала я.

– Да, - он кивнул, - холодает.

Мы постояли просто глядя друг на друга, и это было самым лучшим, что мне удалось испытать за весь прошедший день. У Рейвена были очень приятные, спокойные и усталые черты.

– Завтра в Каранасе дают бал в честь выпуска кадетов Нефритовой Академии.

– Да, я знаю. Последний бал сезона, – он кивнул.

– Ты будешь там?

Тао усмехнулся.

– Там будет отец. Не думаю, что меня пригласят.

– Тебя пригласят.

Вместо того, чтобы ответить, он молниеносно нагнулся, и прежде чем я успела что-либо

сделать, прикоснулся к моим губам своими. Сквозь кровь, стучавшую в висках, я с трудом расслышала ответ, прозвучавший у самых моих губ:

– Конечно, я буду там.

Я разжала руки, положила ладони ему на плечи и тут же прильнула к его губам в ответном поцелуе. Вина слаще я не пила никогда до тех пор. Меня уносило к звёздам волной экстаза… проклятье, Аврора, этого мне, наверное, не следует писать.

В молчании он проводил меня до трапа. Было уже слишком поздно, чтобы приглашать его внутрь. Я включила проклятый автопилот и почти без памяти, пьяная событиями вечера, упала в кресло. У меня не было сил на дальний перелёт. Я дописываю эти слова всё ещё сидя в рубке «Снежной девы». Я не знаю, что мне делать. Нет, тень, разделившая нас – не самое страшное. До тех пор, пока он не знает кто я. Но если я хочу продолжать то, что мы начали, мне придётся всё ему рассказать.

День 6.

О том, что было дальше, ты знаешь и так. Я прибыла в Каранас около одиннадцати утра, сразу потребовала кофе, команду стилистов и портного. В ожидании мастеров я плавала в ванной, благоухающей лилиями, и слушала шестнадцатую симфонию Адаро. Впервые я поняла, что люблю переливчатые трели флейты. Напитав кожу благовониями, я передала себя в руки специалистов. Я не прочитал ни строчки текста и не посмотрела ни одного обучающего фильма за весь день. Зато в шесть вечера, когда первые флаеры стали спускаться на посадочную площадку, я увидела в зеркале мраморную скульптуру, мало напоминавшую меня саму.

Рауль расчесал каждую прядь моих волос, уложил их крупными локонами и придал им цвет восходящего солнца. Я видела, как каждый завиток лучится собственным светом. Плащ, который Марсель создал всего за пять часов, казалось, был соткан из морской пены и серебристых звёздных лучей. Глубокий вырез туники открывал взору и длинную шею, и тонкие косточки ключиц, и белую кожу груди. Невесомое кружево закрывало кисти до середины большого пальца, но на просвет сквозь полупрозрачную ткань легко было разглядеть и запястье, и аккуратные ногти.

В своё оправдание я могла бы сказать, что бал в вечном замке должен был стать не только закрытием, но и самым ярким событием сезона. Если честно, это не помешало бы мне прийти на него в мундире. Для того, чтобы обеспечить работой цвет индустрии красоты, у меня были причины посерьёзней. Дождавшись, когда Рауль застегнёт у меня на шее тонкую золотую цепь, я протянула руку, чтобы оправить складку на плече – и тут же почувствовала несильный шлепок по запястью – это был Марсель. Тогда я просто улыбнулась нашему общему отражению и сказала негромко: