Танго пришельца

Кох Джини

— Я навсегда перестану смотреть «Лайфтайм», если мы сходим на встречу выпускников.

— Ух ты! Ты же не можешь лгать, даже если я на тебя не смотрю.

Прежде, чем мы добрались до входа, дверь открылась, и оттуда вышел Кристофер Уайт. Он выглядел огорченным.

— Джефф, у нас проблемы.

Глава 2

На самом деле, Кристофер не похож на брата. Мартини высокий — метр восемьдесят — с мускулами бодибилдера. Кристофер на голову ниже, более худой и жилистый. Кожа светлее,

зеленые глаза, легкие каштановые волосы. Оба выглядят великолепно, и я еще не встречала ни одного центаврийца, который не был бы великолепным. При этом Кристофер напоминал свою покойную мать, а Мартини, как я слышала, пошел в своего отца, так что этих двоих нужно хорошо знать, чтобы понять, что их так тесно связывает.

Кристофер был визуалистом и общался с нами фирменными усмешками, как, к примеру, сейчас, на один балл.

— Что я не так сделал? — поинтересовался Мартини.

— Почему всегда мне приходится общаться с твоими родителями?

О, опять. Я попыталась смыться, но Мартини твердой хваткой остановил меня.

— Потому что, как все остальные, они тебя сильно любят.

— Джефф, я тебя люблю сильнее всех.

— Спасибо, малышка. Ты единственная.

Кристофер закатил глаза.

— Если еще хоть раз мне придется сказать тете Люсинде, что у тебя срочное или важное дело, я тебя убью.

— Что ей нужно на этот раз? — Мартини почесал затылок.

Кристофер не ответил. Он посмотрел на меня.

— Великолепная посадка, Китти.

— Твоя мать интересуется, — сказала я Джеффу, — почему ты до сих пор меня не бросил и не женился на милой девушке-центаврийке. Или на юноше.

У центаврийцев нет предрассудков к однополым отношениям. У них предрассудки к межвидовым и межрелигиозным отношениям.

Кристофер покраснел. С первого раза попала!

— Ну, не совсем так, — пробормотал он, рассматривая свою обувь.

— И ты удивляешься, почему я не хочу отвечать на ее звонки? — Мартини обнял меня. — Пошли внутрь.

— Джефф, Кристофер ведь не виноват, — это я виновата, потому что человек и влюбила в себя ее сына, как я понимаю. Или Мартини, сделав то же со мной. Все вот эти «спас ему жизнь», похоже, для родителей Джеффа не имело никакого значения. — Может, если я встречусь с ними, то…

— Плохая идея, — хором ответили Кристофер и Мартини.

— Настолько все плохо? В смысле, Кристофер, твой отец, вроде бы, считает, что все в порядке, — Ричард Уайт, Суверенный Понтифик центаврийцев, духовный лидер народа.

— Отец считает тебя замечательной.

— Но я не подружка его сына.

Оба вздрогнули, потому что рядом вдруг прозвучал сигнал вызова, и нам всем пришлось приложить усилия, чтобы не подпрыгнуть. Дела мои плохи, впрочем, как всегда. Возможно, Мартини правильно делает, что держит меня подальше от своих родителей.

— Давайте об этом позже поговорим, — в голосе Мартини прозвучали усталость и депрессия, что заставило меня взволноваться. — Расслабься, малышка.

Положительно хорошо быть рядом с

сильнейшим эмпатом на земле, который находится в гармонии с моими чувствами. Минус — я не могу эмоционально от него спрятаться, даже когда хочу.

У входа к нам присоединился Пол Гауэр. Он был такого же телосложения, как и Мартини, только темнокожим и лысым. Его отец когда-то женился на афроамериканке. Я часто задаюсь вопросом, насколько она была счастлива, но спросить так до сих пор и не решалась. Все еще.

— У нас проблема поважнее ваших родители, — сказал Гауэр. Взгляд напряженный, да и в голосе чувствуется напряжение. — Кластерная активность.

Мартини с Кристофером тут же подобрались, как я посчитала, переходя в боевой режим.

— Где? — быстро спросил Мартини уже когда мы бежали по коридору.

— Парагвай.

— Парагвай? — удивился Кристофер.

Мартини поморщился.

— Почему бы и не Парагвай?

Я уже побывала, кажется, в каждой точке мира, убивая монстров и спасая мир от превращения людей в сверх-существ. В Южной Америке он появлялись почти так же часто, как и везде, хотя в целом Северная Америка по-прежнему оставалась на первом месте.

— В Чако, — уточнил Гауэр.

— Само собой, — пробормотал Мартини.

Повесив свою сумочку от Хьюза на плечо, я сказала ему, что мои летуны дежурят в режим ожидания, а потом мы отправились к ближайшему залу с воротами. Ворота — инопланетная технология и позволяет нам свободно перемещаться по всему миру, прыгая от одних ворот к другим. Большинство таких ворот расположены в туалетах аэропортов. Я уже побывала в стольких мужских туалетах, что могла свидетельствовать об эффективности ворот расположения в таких местах. Мы можем добраться от Невады до Нью-Йорка за три секунды.

— Там есть аэропорт, — напомнила я, пытаясь вспомнить — Парагвай, он засушливый или дождливый? Не получилось.

— Точно, — кивнул Марини. — Но мы туда не пойдем.

— Разве нет? — не слишком разочаровалась. В тот раз мы планировали пообедать с моими родителями, но мероприятие сорвалось из-за незапланированного появления сверх-существа, а это рушит любые планы.

К нам присоединился Райдер.

— Они справа от линии, — Райдер волновался, да и другие мужчины выглядели напряженно. Я же не чувствовала ничего, кроме замешательства — это было что-то новое.

— Извини?

Когда мы добрались до ворот, Гауэр тут же приступил к их настройке. Как всегда, когда работал центавриец, руки казались как в тумане и я не смогла ничего рассмотреть. Не то, чтобы меня интересовали инопланетные технологии, особенно когда ворота похожи на металлоискатель в любом аэропорте, просто волновалась.

— Проходим по одному, — виновато улыбнулся Гауэр. — Извини, Китти, у нас чрезвычайная ситуация.

Мартини тоже не выглядел счастливым, но спорить не стал. Или же решил, что я большая девочка и не буду ныть. Как только в воротах исчез Гауэр, я сделала глубокий вдох и последовала за ним.