Танго с Бабочкой
Шрифт:
Джессика покачала головой и начала просматривать остальные письма, когда услышала, что телеведущий упомянул ее имя.
Она обернулась как раз в тот момент, когда ее показывали на ступеньках зала суда, окруженную репортерами и прохожими зеваками, говорящую о своей победе над Лесом Уолкером. Каким-то образом камеры были наведены на нее так, что Джессика казалась высокой. И со стороны можно было подумать, что она на вершине победы. Посторонние, глядя на Джессику Франклин, могли предположить, что она очень эгоистична и самоуверенна.
Телевизор замолчал, и Джон резко встал, отбросив в сторону пульт. Он обернулся и посмотрел на Джессику. Она почувствовала, как холод пробежал по ее спине.
— Не могу поверить, что ты допустила такое, — сказал он. — Это позор для нас обоих.
— Джон, я…
Он выбежал из комнаты.
Джессика последовала за ним.
— Стой. Я ничего не могла сделать. Микки поцеловал меня неожиданно. Мы были так довольны, что суд вынес решение в нашу пользу…
Он обернулся и проговорил ей в лицо:
— Я не одобрял то, что ты ставишь Шеннона в качестве клиента на первое место. Наперекор моим строжайшим запретам, Джессика, ты продолжаешь быть его представителем. Тебе не хватает судебных разбирательств.
— В Микки нет ничего плохого.
— О, ради бога, посмотри на меня. Он панк-рокер, Джессика. И, без сомнения, наркоман.
«Микки не наркоман, — возразила она про себя. — Он даже снимает телевизионные ролики против наркотиков».
— Если ты думаешь, что это продвинет ваш с Фредом бизнес, то глубоко ошибаешься. Все, к чему это приведет, это к тому, что к вам начнут ходить всякие типы, делая вас хуже, чем вы уже есть.
— У всех есть право на защиту, — сказала она.
— Но не с помощью моей жены. Это обстоятельство не устраивает меня, Джессика. Если тебе все равно, то я пообедаю сегодня один.
Когда он собрался уходить, она поймала его за руку.
— Джон! Пожалуйста, не будь таким.
— А как ты хочешь, чтобы я себя вел, когда я прихожу домой и вижу это, — он указал на телевизор. — Завтра утром у меня очень важная встреча, Джессика. А теперь меня будут осуждать за дела, публично совершенные моей женой.
Она попыталась сказать что-то, что убедило бы его, что там не случилось ничего противозаконного, что он был неправ насчет Микки Шеннона и ее работы в защите. Но Джессика не могла справиться с голосом. От бессилия на глазах появились слезы.
— Прости, — бормотала она. — Я не хотела, чтобы так получилось. Ты прав, мне следовало быть строже. Я больше не допущу этого. Обещаю.
Он смотрел на нее некоторое время, потом смягчился.
— Узнаю свою девочку, — сказал он. — Эй, меня не было целую неделю. Давай же не будем ссориться, хорошо?
Она почувствовала облегчение и засмеялась.
Джон нежно обнял ее.
— Какая
«Но все в этой отрасли знают, что настоящим ублюдком был Лес Уолкер!» — хотела поправить его Джессика. Кому бы понравилось, чтобы его снимали день и ночь и совали свою камеру прямо в лицо, каждый раз, когда ты поворачиваешься?
— Вот что я тебе скажу, — проговорил Джон, нагнувшись, чтобы поцеловать ее. — Почему бы нам не отложить обед и не забраться в нашу спальню?
Так всегда заканчивались их ссоры. В постели, когда Джон обо всем забывал — секс означал, что он забыл ссору, что она прощена. Но Джессика, лежа в темноте, чувствовала, что ничего не было решено, что проблемы все давили. И поэтому, как обычно в такие моменты, она успокаивала себя своей фантазией: безымянным ковбоем в баре.
И когда она шла по воображаемому пыльному полу и приближалась к своему воображаемому любовнику, новая пугающая ее мысль образовалась в мозгу: «Сколько еще она будет ждать, чтобы это оставалось фантазией?»
8
— Видишь? — сказала Кармелита, держа бумагу перед Рейчел. — Вот как можно сделать восемь восьмерок равными тысяче. Это просто. Когда ты пишешь числа так, то они ничего не значат. Но если ты запишешь их вот так, — она указала своим коротким тупо заточенным карандашом, — пять восьмерок в эту колонку, потом две в одну, они дополнят друг друга до тысячи.
Рейчел уставилась на кусок бумаги, вырванной из дешевого старого блокнота, и слабо улыбнулась.
— О, бедняжка, — сказала Кармелита, отложив карандаш и бумагу, и обхватила плечо подруги рукой, — не волнуйся, он придет в следующий раз. Я знаю. Мне приснилось это во сне, понимаешь?
Но Рейчел убрала ее руку и подошла к окну. Было так пасмурно, что едва можно было что-то разглядеть. Но подъезжающую машину она бы рассмотрела — «форд» Дэнни…
Она делает это уже четвертый вторник подряд. Столько времени прошло с тех пор, как Дэнни оставил Рейчел у Хейзел.
— Почему он не приходит, Кармелита? Почему он даже не звонит? Похоже, он забыл меня!
Мексиканка посмотрела на свою соседку с сожалением. За месяц, в течение которого они живут в одной комнате, девочки стали близкими подругами, потому что были самыми молоденькими в доме. Кармелите недавно исполнилось пятнадцать, и обе жили в надежде, что их заберут любимые мужчины. Она не видела Мануэля четыре месяца, но верила, что он не забыл ее и все еще находится в Сан-Антонио, — ведь он регулярно забирает ее зарплату у Хейзел.
— Я не знаю, amiga. Они заняты, мужчины, ты же знаешь. У них много дел. Эй, может, он приходил, когда ты была с клиентом? Рейчел?