Танго с призраком. Том 2

Гончарова Галина Дмитриевна

Единственный человек, которого любила ритана Барбара - это ритана Барбара. Остальных - по остаточному принципу.

Амадо?

Сын. А еще - цемент, который скрепляет ее брак с Риалоном. Пусть ненадежный, но Эрнесто порядочен до мозга костей. Если бы у них не было детей, он мог бы уйти.

У них есть сын. Он никуда не денется. Это гарантия обеспеченной старости.

А еще...

Рано или поздно Амадо женится. У него будут свои дети... слово 'внуки' ритана ненавидела всеми фибрами

души уже давно. Она - бабушка!7

Такого не бывает!

Она слишком молода, хороша... помилуйте, ей же только вчера было восемнадцать! Какие внуки!?

Нет-нет, не будем о плохом. Но...

Это еще одна гарантия.

Больше всего ритана Барбара боялась нищеты и одиночества. А Амадо был гарантией того, что ей это не грозит.

Сначала, когда сын не пришел домой, она не взволновалась. Подумаешь? Может, психанул и ушел, может, в бордель пошел или у какой бабы... потом уже, когда телефонировали из библиотеки, она действительно забеспокоилась. На лекции про своих любимых индейцев Амадо бы не то, что пошел - даже пополз! На четырех костях!

И если не пришел... а дальше все покатилось снежным комом.

Волновалась ли ритана Барбара за сына?

Да.

И любой человек получил бы от нее именно такой ответ. Но больше она волновалась за себя. Только неосознанно. Что поделать - самоанализ не входил в число достоинств ританы.

Но на пороге...

– ТЫ!?

– Я... пустишь?

В другой ситуации ритана Барбара не пустила бы. Или когти бы запустила. Или...

А вот сейчас она просто посторонилась.

– Ну, заходи.

Сарита Амалия Карраско медленно, опираясь на трость, шагнула внутрь.

***

Две женщины разглядывали друг друга.

Соперницы?

Нет. Эрнесто был слишком горд, чтобы Сарита стала соперницей Барбаре. Я тебе не нужен?

Вот и отлично, ты мне тоже не нужна! Перебьюсь! Умерла, так умерла. Будь счастлива где хочешь, лишь бы от меня подальше.

Но сейчас они обе...

Барбара была не в форме. Растрепанная, заплаканная, в домашнем платье... нет, не красавица.

А Сарита...

Краше в гроб кладут?

Поверьте, даже спустя десять лет оттуда могут достать - краше. Сарита выглядела так, что мумии ее бы за свою приняли. Некогда выше Барбары, сейчас она казалась ниже.

Высохла, сгорбилась, белую кожу испещрили странные пятна, разводы, морщины... да откуда их столько? Глаза запали и казалось, едва двигались в глубоких провалах глазниц.

Щеки ввалились, половины зубов во рту просто нет, волосы седые и редкие... как ее опознала Барбара?

Сама теперь не понимала.

Хотя нет.

По голосу. Он у Сариты остался прежним, чистым и ясным. Словно та девушка

еще жила внутри изуродованного тела.

Ненадолго, скорее всего...

Руки у нее тоже были ужасные.

И обметанные белым налетом губы, и Творец! У нее капелька крови показалась из носа?

Сарита криво улыбнулась.

– Не ждала?

– Нет, - честно ответила Барбара.

– Я тоже. Риалон дома?

– Да... пришел заполночь, сегодня спит...

– Разбуди, пожалуйста. У меня осталось немного времени. Может, и дня не осталось.

Опять-таки...

В другой ситуации Барбара и не подумала бы слушаться. Но вот эти живые мощи вызывали такой дикий, подсознательный ужас... а вдруг оно заразное? Вдруг и со мной может быть то же самое?

Ритана предпочла послушаться, лишь бы не находиться рядом с чудовищем, в которое превратилась некогда здоровая и цветущая женщина. И лично взлетела на второй этаж. Даже в спальню к мужу заглянула, чего по доброй воле никогда не делала.

Некромант, как обычно, голый, спал на животе, крепко обняв подушку и уткнувшись в нее носом. Сил он вчера потратил... хорошо хоть до дома добраться хватило. Но главное известно, сын жив, остальное дело техники.

– Эрнесто!

Барбара коснулась плеча мужа.

Тот повернул голову и открыл глаза.

Барбара всегда завидовала этой способности супруга. Мгновенно просыпаться - и тут же вспоминать, и где он, и что он, и как он...

Мгновенно собираться с мыслями.

Она так никогда не умела, а без утренней ванны и чашечки чая вообще чувствовала себя разбитой.

– Барба? Что случилось? Амадо?

– Нет!
– поспешила его успокоить супруга.

– Тогда?!

– Внизу твоя Дюран... то есть сейчас Карраско. И хочет с тобой поговорить.

Эрнесто открыл рот. Закрыл его. И снова открыл и опять закрыл. А поди, определись, что сказать в такой ситуации.

Барбара понаблюдала, как супруг изображает глубоководную рыбу, но сила-то осталась при некроманте, и ей было неуютно рядом с супругом. И так плохо, и этак...

– Спускайся. А я пока пойду, распоряжусь, чтобы подали кофе и завтрак.

– Ты ее не выгнала?
– удивился Эрнесто, когда Барба, наконец, подошла к двери.

Барбара бросила взгляд через плечо, машинально отметила, что супруг спит голым, и что телосложение у него не хуже, чем у многих двадцатилетних, и тихо ответила:

– Эрни, в таком состоянии ее никто не выгонит.

И вышла.

По черной лестнице она сто лет не спускалась. Но все лучше, чем через гостиную, где это... это...

Назвать это - женщиной, молодой и красивой, ритана Барбара так и не сумела. Даже просто женщиной...