Танго с тенями
Шрифт:
Но самый главный – это третий заход в парилку. Когда из деревянного ушата извлекается веник. Сначала можжевеловый. Он пробегает по телу, едва его касаясь, почти поглаживая, играя, завлекая, успокаивая: «Не бойся, я легонько». А едва поверишь, расслабишься, как он начинает покусывать, покалывать, пощипывать. И с каждым разом все сильнее, пока не запросишь пощады, не взмолишься. Тогда он возвращается в бадью, ненадолго, до следующего раза, укрощая сотни своих зеленых жал.
Но до индульгенции еще далеко. Очередной ковш воды на каменку – и за дело
Это Аня дирижирует вениками, выбивающими тарантеллу на Наташином теле. Потом место подруги занимает Кречетова и повторяет все священнодейство с самого начала: вода, веник, вода, веник…
Они еле стоят на ногах, когда наконец выползают в предбанник. Там, наверное, все еще прохладно, но уже не для них. Они пышут жаром. Натирают друг друга кофейной гущей с корицей и еще пару минут ждут, чтобы волшебные витамины, энзимы и антиоксиданты из самодельного скраба проникли в тело как можно глубже. Наконец смывают остатки душистой субстанции, оставляющей на коже слегка маслянистый флер.
Волшебство! А потом…
Так, все! Наташа тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли и решительно спустила ноги с кровати.
Она зашла в ванную комнату, оперлась руками о раковину и уставилась на себя в зеркало.
– Да! Не шешнадцать! – прошептала Кречетова. Кожа какая-то тусклая, мешки под глазами. Похоже, пора уже прибегать к… нет, не радикальным мерам, но ботокс, гиалурон – лучшие друзья женщины, которой за 40.
«Вовремя я салон красоты открыла, – подумала Наталья. – Хлопот с ним не так уж много, а мастер всегда под рукой».
Насчет того, что «хлопот с ним не так уж много», это она, пожалуй, погорячилась. Забот хватало.
Парикмахерские да косметические кабинеты открывались в городе каждый месяц. На любой вкус и кошелек.
Конкуренция была жесткой. И методы борьбы такие же. Как говорится, на войне как на войне. Хозяева, вернее, хозяйки салонов переманивали друг у друга специалистов, клиентов, разносили по городу слухи об отвратительном качестве косметики соперников, о том, что те разорились, что не выполняют санитарно-гигиенические требования… Главная цель – выдавить противника с рынка, в крайнем случае нанести ему максимальный урон.
Со временем Кречетова и сама поднаторела в разных кознях. Поняв, что и она не лыком шита, соперники оставили наконец Наташин салон «Поэтика» в покое. Правда, в покое относительном.
Постепенно Наташа наладила работу в салоне: она могла туда и не приходить, производственный процесс шел своим чередом.
Администраторы встречали посетителей, поили их чаем-кофе, провожали к мастерам. Конфликты разрешали самостоятельно и только в самом крайнем случае звонили ей, Наталье. Поэтому сегодня можно смело ехать в баню и не волноваться за бизнес. Мастерам по субботам не до хозяйки: клиентов масса – одни невесты чего стоят.
Нужно только заехать в салон за подругой, встретить ее после косметолога. Регина будет
Так что впереди чудесные выходные, именины сердца! С баней, коньяком и подтянутым контуром. И, по идее, на душе должно быть легко и радостно. Но легко не было, и радостно тоже, а было почему-то тревожно.
Наташа попыталась уговорить себя, что это все усталость, нервы. Это же бизнес: как без нервов? На этой неделе в салоне было несколько сложных клиенток; поставщик, которому Наталья предъявила претензии по качеству товара, перестал выходить на связь…
Но она чувствовала, что дело не в нервах и не в усталости – тревога была другой, какой-то беспросветной, что ли.
Позвонила Анна и стала рассказывать, что по телевизору готовят вареники.
– С вишней! Представляешь?! Если бы не диета, я бы их целую кастрюлю съела. Со сметаной, – сказала она мечтательно.
– Да, наела бы себе лицо, и овал подтянулся бы сам по себе, – улыбнулась Наташа. – А моя бабуля к вишне добавляла еще смородину черную. Так я в детстве этих вареников могла съесть сколько угодно. Эх, будь моя воля…
– И моя. Только в наши сорок пять с хвостиком об этом надо забыть, – вздохнула подруга. – А помнишь, мы думали: вот доживем до сорока (если, конечно, доживем) – будем есть все подряд.
Наташа засмеялась.
– Ну, мы с тобой еще ого-го! Помнишь, как Райкин говорил: «Если меня прислонить в теплом месте к теплой стенке, со мной еще очень даже можно поговорить». Да, гений… – И без перехода добавила: – Что-то муторно мне. И душа не на месте.
– Ничего, Натусик. После косметолога поедем на дачу, натопим баньку, попаримся веничком, выпьем рюмочку, и всю хандру как рукой снимет, – залихватски ответила Аня.
– Только это и радует. Я что-то за неделю вымоталась.
И Наташа стала жаловаться на бесконечные проверки различных служб.
– А на следующей неделе еще пожарники прибудут. Не знаю, чем этот рейд для нас обернется. Вроде все проверила: и план эвакуации нарисован, и огнетушители заправлены, и запасной выход не захламлен… Но все равно найдут к чему прицепиться.
Подруги еще немного пообсуждали проблемы, связанные с коллективом, клиентами, диетами, погодой и пробками. Ну и в конце разговора, конечно, о мужчинах. Аниных мужчинах, вернее, бывших мужьях.
У Веселовской была бурная и запутанная личная жизнь. Первым ее супругом был Виктор Воробьев, вторым – Андрей Кургалов и последним – крайним, как смеясь говорила Наташа, – Алексей Памжа.
Всех бывших с ней связывали очень странные отношения. «Оставленные, но не вполне отпущенные» – так называла Аня своих экс-мужей.
Виктор, Андрей, а с недавнего времени и Алексей проводили у своей бывшей супруги максимум свободного времени.
Аня, несмотря на многочисленные романы и замужества, всегда любила только своего первого мужа, Виктора Воробьева.