Танго втроем
Шрифт:
Я была так поражена этим признанием, что долгое время не знала, что сказать. И заявила самое дурацкое из всего возможного:
– Но ты ведь не хотела мириться с разводом, писала разные заявления, только было уже поздно.
– Не писала я ничего. До меня тоже дошла эта сплетня. Неужели и ты думаешь, что я до такой степени глупа, чтобы хлопотать об отмене судебного решения?
– Так значит, это была сплетня?
– А ты еще не привыкла, что в театральной среде сплетня заменяет правду? Об этом известно всем – так удобнее.
– А почему ты так быстро дала ему развод?
– Ну, потому что он этого очень хотел.
– А
Она горько усмехнулась:
– Хочешь спросить, люблю ли я Зигмунда? И да, и нет.
– Совсем как я, – вырвалось у меня.
Я провела с ней на крыше много часов. Она объясняла мне, где какое созвездие находится.
– Вот там, посмотри, Большая Медведица, а там созвездие Возничего… Но самое увлекательное – рассматривать Луну. Ты знаешь, что такое лунные фазы?
– Ну, это такие мини-затмения, – ответила я неуверенно.
– Когда светлая сторона Луны недоступна для наблюдения с Земли, говорится, что Луна прибывающая. И находится она между Солнцем и Землей. С этого момента начинается медленный переход от новолуния к полнолунию… Как-нибудь я тебе расскажу, какое влияние полнолуние оказывает на организм человека…
– Знаю, в это время волки воют на луну…
– Представь себе, люди тоже.
Когда мы спустились вниз, я бросила взгляд на часы – было около двух ночи.
– Ой, как поздно, – ужаснулась я. – Мне надо скорее попасть домой. Можно, я закажу такси с твоего телефона?
– Знаешь что, переночуй у меня. Мы перекусим, и я постелю тебе в комнате наверху.
Я удивленно воззрилась на нее – предложение было шокирующим. Кроме того, Зигмунд не имел представления, где я и что со мной. Позвонить ему я не могла, потому что в нашей однокомнатной квартирке все еще не было телефона. Впрочем, это имело свои положительные стороны: лишний раз никто не побеспокоит. Что касается предложений новых ролей, то меня всегда можно было застать в театре, а Зигмунда – в тех местах, где он бывал с завидной регулярностью. Я не в состоянии была ей сказать, что не могу остаться, потому что ее бывший муж будет обо мне волноваться. Она и сама это хорошо понимала. Не исключено, что именно поэтому Эльжбета хотела всеми силами меня задержать.
– Не хотелось бы причинять тебе хлопоты, – сказала я.
– Останься, мне будет только приятно.
В тот момент я ее ненавидела, но отказать так и не сумела.
– Ты знаешь, что такое «метеоритный дождь»? – спросила она за ужином.
– Не очень.
– Падающие звезды – это всего лишь световой эффект. Происходит он оттого, что метеориты врываются на огромной скорости в земную атмосферу. Самый интенсивный такой дождь наблюдался в ночь с шестнадцатого на семнадцатое ноября тысяча девятьсот шестьдесят шестого года над Америкой, точнее, над Аризоной…
Я посмотрела на нее:
– Жаль, что ты не стала астрономом.
– Сама жалею. Но теперь это всего лишь забава, хобби.
– Зато у тебя есть твое профессиональное дело.
– Ага, любовь, – сказала она и рассмеялась, но это было как-то неискренне.
«С чего я взяла, что она меня любит? – подумала я. – Она ведет какую-то свою игру. Может, она хочет поссорить нас с Зигмундом, поэтому уговорила остаться у нее? Все-таки я должна настоять на своем и вернуться домой на такси. А если она обидится и не явится из-за этого на репетицию…». Я постоянно боялась – вдруг что-то случится,
– То, что ты мне показала, это потрясающе, – сказала я, чтоб прервать молчание, – но на это можно посмотреть один раз, другой, а что дальше?
– Есть такой журнал, называется «Проблемы», время от времени я для него пишу.
– Но ты ведь актриса!
– Уже нет. Я вернулась в театр, потому что для тебя это было важно. У тебя такое трогательное лицо… особенно когда ты вот так испуганно смотришь. Просто я подумала: раз это ее каприз, почему бы мне его не исполнить.
– Каприз? – вскинулась я. – Это твое жизненное предназначение.
– Я так не думаю, моя жизнь не сводится к одному только театру.
– Для меня – да.
– А для меня – нет. И учти это.
Я вскочила с места:
– Да если бы ты по-настоящему так думала, разве бы ты сыграла так эту роль?
– Успокойся и сядь. Я еще не сыграла. Премьеры еще не было, – сурово сказала она.
Ее реакция меня вовсе не удивила – всем известно, что актеры суеверны. И я в том числе, правда, куда в меньшей степени, чем, например, Зигмунд. Как-то перед премьерой он уронил листок с текстом роли. Я нагнулась, хотела поднять и отдать ему, а он вырвал у меня скрепленные листы, бросил обратно на тротуар и принялся топтать ногами. Я думала, что Зигмунд внезапно сошел с ума, а это была всего лишь какая-то актерская примета.
Домой я вернулась утром, около десяти утра, посчитав, что в это время Зигмунд уже уедет на занятия со студентами. Но он меня ждал. Лицо у него было такое, что я невольно испугалась. Он был бледен, под глазами образовались темные круги.
– Где ты была?
– Спросил ревнивый муж…
– Я тебя серьезно спрашиваю.
– А я серьезно отвечаю. Была у подруги.
– У подруги с Урсынова? [7]
Я расхохоталась, но смех мой был слегка наигранный – чувствовала себя виноватой. Вообще-то я не предполагала, что Зигмунд воспримет мое отсутствие так остро. Правда, до этого я еще ни разу не ночевала вне дома.
7
Один из районов Варшавы.
– Подруга с Урсынова в штанах, да? Я прав?
– Нет, ты неправ, – ответила я решительно. – Я была не на Урсынове, а на Садыбе, и не просто у подруги, а у твоей бывшей жены Эльжбеты. Мы с ней засиделись-заговорились…
Я думала, он мне не поверит, а если и поверит, то как-нибудь язвительно прокомментирует, но он только бросил:
– Я бы предпочел, чтобы вы обе не так сильно меня любили.
Генеральный прогон в присутствии публики начался минута в минуту. Зрительный зал был полон. По городу уже разнеслись слухи, что в спектакле заняты артисты, которые в обычной жизни составляют любовный треугольник. Во втором ряду я увидела долговязую фигуру Яловецкого. Он никогда не упускал случая поприсутствовать, если в театре происходило что-то интересное. Но его привели сюда не кружившие по городу сплетни – он пришел на событие. И конечно же не будет разочарован. Мы уже были в костюмах и выглядели совсем по-другому, нежели на первых репетициях. Костюм помогает четче обрисовать роль. Иногда в нем легче играется, но бывает, что он мешает. Мне показалось, что костюм Арманды пришелся мне впору.