Танк на Медвежьем болоте
Шрифт:
Нина взяла у него часы, а потом их так же бережно стали передавать из рук в руки ребята.
— Ну, вот и стало все ясно… Давайте нарвем болотных цветов и принесем их в наш музей. Цветы, сорванные в этот последний день, — сказала Нина. — Они засохнут, но всегда будут напоминать о нем.
— А часы отправим его жене, — добавила Таня. — Ведь так? Вы говорите, она столько лет ждала и верила. Правильно?
— Конечно, отправим… Ну, мальчишки, живо — по кустам.
На сухом песчаном взлобке наломали лиловых, горько
Начался обратный путь. Виктор Петрович шел последним, идя, представлял себе, как он, вернувшись в редакцию, первым делом даст телеграмму в Харьков. А может быть, даже по пути на юг заедет к Михайловой. Как при встрече они сядут друг против друга и он, не глядя в лицо пожилой, столько лет жившей ожиданием чуда, женщине, протянет ей коробочку с часами и начнет объяснять про Хазбулаева, про человека, который тоже любил ее мужа, и про подарок, которому они оба в тот момент придали совсем другое значение: знак внимания, память о бое, но не будущее, не судьба…
Выбрались на знакомую тропу. Шли сосняком, Левашов далеко отстал, под сапогами хрустит, петляет засыпанная мертвым серым мхом тропинка. Как вдруг где-то совсем рядом громыхнул выстрел, пуля с визгом пропела над головой. Виктор Петрович бросился на землю. Посыпались срезанные пулей хвоя и мелкие ветки.
Затем послышался треск, кто-то уходил, ломая кусты.
— Кто это стрелял? — крикнула Нина. Они с ребятами уже бежали к нему, назад. Подлетел и остановился, вздрагивая, готовый по первому приказанию бежать дальше, Акбар.
— Я смотаюсь посмотрю, кто это был, а? — неуверенно спросил Андрей.
— Не смей этого делать! — Нина рассердилась.
Лица у всех были бледные.
— Ничего особенного не случилось, — сказал, наконец, Виктор Петрович. — Случайный выстрел, не надо волноваться. Пошли дальше.
— Случайный! Она как чиркнула, я как пригнусь! — Коля покачал головой. — Нет, это в вас стреляли! Факт!
— Ну кто в наше время будет стрелять в людей? — Таня говорила не очень уверенно. — Акбар перед этим остановился, хотел назад кинуться — я задержала. Он ведь у меня все-все чует! Он бы его нагнал.
— Кого его? Ну и осталась бы ты без собаки.
— А что если он наблюдал за нами, когда мы были у танка, а? — сказал Андрей. — Когда мы стояли на нем, в кустах кто-то прошел, мне показалось.
— Ну, пошло-поехало, — рассердился Виктор Петрович. — Теперь мы таких страхов наговорим! Повторяю, ничего особенного не случилось: человек выстрелил по ошибке, испугался и убежал. Ведь именно так, Нина? Идемте поскорее отсюда.
17
Водяная мельница в Староборье не работала уже много лет. Правда, после войны, в первый месяц, когда молоть зерно для деревни было негде, мельницу починили, и лет пять она верой и правдой
Двери мельницы забиты не были, на них висел огромный рыжий замок. Окна второго этажа, куда раньше подавали мешки с зерном, были серыми от пыли, а под крышей мельницы гнездились летучие мыши. Старухи в деревне поговаривали, что на старой мельнице живет до сих пор нечисть. Пионеры в нечисть, конечно, не верили, но в одиночку по вечерам никогда к запруде не ходили, а если и бегали купаться, то непременно веселой и шумной толпой.
На этот раз к мельнице подходили всего трое, впереди них беззаботно бежал Акбар. Когда до мельницы оставалось метров триста, Таня послала его в разведку. Вскоре пес прибежал, весело помахивая хвостом, всем своим видом говоря: «Все спокойно, у мельницы — никого». Ребята подошли к ее дверям и огляделись.
— Ну, я ж говорил — старый ржавый замок, — сказал Колька, дернув скобу. — Слушай, Тань, а не спутала ты — он точно вошел в дверь?
— Ничего я не спутала. Я никогда не путаю. Точно.
Андрей внимательно осмотрел замок, сунул мизинец в скважину и задумчиво сказал:
— А замочек-то, между прочим, исправный. Его не так давно смазывали. — И он показал вымазанный солидолом палец.
— Ничего себе! — удивился Колька. — Но ключа-то у нас нет. Пошли, я знаю, где лаз. С плотины надо.
Через дыру под крышей, сметая паутину, они проникли внутрь мельницы, и там Андрей включил фонарик.
— Ищи, Акбар! — приказала Таня. — Ищи! Помнишь: шкурки, лес?
Пес деловито побегал по мельнице, обнюхал все щели в полу и присел у большого ларя для муки. Ребята открыли его — он был пуст, отодвинули в сторону. Акбар заскреб когтями кирпичи. Они держались слабо, без цемента, было видно, что их вынимали и, может быть, не раз. Открылось небольшое углубление, заложенное досками. В нем — тряпка. Тряпку приподняли — пачка шелковистых, словно живых, шкурок была здесь.
— Они! — взволнованно сказал Андрей. — Берем, пацаны, а?
— Берем.
— Домой отнести? — спросила Таня. — Я возьму.
— Дома опасно.
— Лучше перепрятать, а завтра приведем сюда Нину и Виктора Петровича. Давайте вон туда сунем! — и Колька показал на стропила под самой крышей. — Ни в жизнь не догадаться.
— Экстрасенс, а соображаешь, — сказал Андрей. — Так и сделаем.
— Только сначала ларь на место нужно поставить, — напомнила Таня. — И кирпичи положить.