Танки идут на Берлин
Шрифт:
Большая их часть предназначалась для действий на сталинградском направлении, но оказалась скованной войсками Калининского и Западного фронтов. «Прорыв, — писал впоследствии бывший гитлеровский генерал К. Типпельскирх, — удалось предотвратить только тем, что три танковые и несколько пехотных дивизий, которые уже готовили к переброске на южный фронт, были задержаны и введены сначала для локализации прорыва, а затем и для контрудара» [45] .
В этих боях значительная часть вражеских резервный дивизий была разгромлена, что были вынуждены признать позднее и гитлеровские генералы. Один из них, генерал-лейтенант З. Вестфаль, например, говоря о периоде Сталинградской
45
К. Типпельскирх. История второй мировой войны. Пер. с нем. М., 1956, стр. 241.
46
«Роковые решения». Пер. с нем. М., 1958, стр. 117–118.
Немалый вклад в разгром резервов противника внес и 6-й танковый корпус. Выше уже приводились некоторые данные об итогах отдельных боев. В целом же за период с августа по декабрь 1942 г. войска корпуса уничтожили 11 250 вражеских солдат и офицеров, 31 самолет, 187 танков, 12 бронемашин, 257 артиллерийских орудий, 77 минометов и много другого вооружения и техники [47] .
Личный состав корпуса показал в этих боях свою беспредельную преданность социалистической Родине, Коммунистической партии. Первыми шли в атаку коммунисты и комсомольцы, показывая пример доблести и отваги всем воинам. Хорошую выучку и бесстрашие в схватках с врагом проявили прибывшие на пополнение молодые танкисты, которых нередко почти сразу же посылали в бой. Воины корпуса считали честью для себя идти в бой со знаменем московского комсомола. Его от начала до конца наступления достойно пронесли сквозь все бои комсомольцы лучшей роты 2-го батальона 22-й танковой бригады.
47
Архив МО СССР, ф. 676, оп. 383998, д. 1, л. 13.
Высоких правительственных наград за проявленные доблесть и геройство были удостоены около 700 бойцов, командиров и политработников корпуса. Прибывшая вновь делегация комсомола вручила многим воинам почетные грамоты и ценные именные подарки с надписью «Герою Отечественной войны с немецко-фашистскими захватчиками от ЦК ВЛКСМ».
Нельзя не отметить и недостатки в боевых действиях корпуса. Так как это был один из первых опытов боев крупных танковых соединений, поэтому имели место и ошибки.
Наступление велось на укрепленные позиции, занятые танковыми войсками противника, в условиях лесисто-болотистой местности и сложной метеорологической обстановки. И то и другое благоприятствовало противнику. У нас же отсутствовали должное взаимодействие с пехотой и надежное артиллерийское и авиационное обеспечение. Пехота отставала от танков. Недостаточно было организовано подавление опорных пунктов противника, особенно его противотанковых средств, огнем артиллерии и ударами авиации. Это приводило к тому, что танковые бригады несли большие потери.
Корпус, как уже говорилось, не имел своей артиллерии, за исключением истребительно-противотанкового полка. Слабы были наши средства разведки и связи, что отрицательно сказывалось на управлении войсками. Наконец, стремление командования фронта и армии использовать корпус несколько раз на одном и том же направлении или с
В то же время опыт боев под Ржевом и Сычевкой сыграл существенную роль в дальнейшем совершенствовании искусства боевого применения крупных танковых соединений и объединений. Мы и сами почувствовали это вскоре, весной, а особенно летом 1943 г., когда корпусу выпала честь участвовать в великой Курской битве.
Глава третья
На обояньском направлении
После доукомплектования личным составом и материальной частью корпус в феврале 1943 г. перешел в резерв Ставки Верховного Главнокомандования и сосредоточился в районе Осташкова. Здесь и застали нас радостные вести о разгроме окруженной сталинградской группировки противника и успешно развивавшемся наступлении наших войск на юге.
Настроение в частях корпуса было необычайно приподнятое. Мы понимали, что враг еще очень силен, но не могли не видеть свершавшийся решительный перелом в ходе войны, неуклонно нараставшую мощь нашей Красной Армии.
Последнее мы непосредственно ощущали и на себе. Корпус стал намного сильнее. Теперь уже не треть и не половину, как раньше, а 4/5 общего числа наших танков составляли замечательные «тридцатьчетверки». Да и штаты корпуса были значительно расширены. В его состав вошли 1008-й истребительно-противотанковый и 270-й минометный полки, 40-й разведывательный автобронебатальон, 85-й отдельный саперный батальон и 351-й батальон связи, ряд частей тылового обеспечения.
Наличие средств усиления, необходимость которых показали предшествующие бои, значительно увеличивало ударную и огневую мощь корпуса, являлось залогом еще более успешных действий его соединений и частей. И это радовало весь личный состав, укрепляло его уверенность в силе своего оружия, усиливало нетерпение, с которым все мы ждали приказа выступить для участия в дальнейших боевых действиях против ненавистного врага.
За время доукомплектования и пребывания в Резерве Ставки у нас произошли некоторые перемены. Заместителем командира корпуса по политической части вместо убывшего бригадного комиссара П. Г. Гришина стал полковник Михаил Федорович Серенко, начальником штаба — полковник Иван Петрович Ситников. Павшего в бою под Ржевом начальника оперативного отдела майора Медведева заменил сначала майор А. Ф. Смирнов, а затем подполковник К. К. Федорович. Они быстро освоились на новом месте и в дальнейшем проявили себя с самой лучшей стороны.
Михаил Федорович Серенко сразу же зарекомендовал себя опытным организатором политической работы в войсках. Особенно большое внимание он уделял молодым воинам, прибывшим к нам на пополнение. Продолжалось дальнейшее укрепление партийных и комсомольских организаций в частях и подразделениях. Вся их деятельность была направлена на достижение высоких результатов в боевой и политической учебе, в овладении новыми образцами вооружения и техники. Политработники, все коммунисты и комсомольцы были активными помощниками командиров в подготовке к выполнению предстоявших корпусу новых боевых задач.
В Осташкове мы пробыли неделю. По приказу Ставки корпус был переброшен на Северо-Западный фронт и 20 февраля вошел в состав его 68-й армии, а восемь дней спустя — во вновь сформированную 1-ю танковую армию, которой командовал генерал М. Е. Катуков. Совершив марш-маневр, корпус сосредоточился в районе юго-восточнее оз. Ильмень в готовности к предполагавшимся наступательным действиям.
Но последовала новая директива, и 7 марта корпус в составе 1-й танковой армии начал переброску своих войск на Воронежский фронт, под Обоянь. Тогда это перемещение было связано с мероприятиями Ставки по отражению сильного контрудара, нанесенного противником в районе Харькова и Белгорода. Но к тому времени, когда мы прибыли в назначенный район, фронт здесь уже стабилизировался.