Танки в Зимней войне

Иринчеев Баир Климентьевич

Подбитый Т-28 в лесу на Выборгском шоссе. 1 января 1940 года.

40-я танковая бригада — поддержка пехоты в болотах и лесах

В начале декабря 1939 года 40-я легкотанковая бригада поддерживала действия 24-й (157-й отдельный танковый батальон) и 43-й стрелковых дивизий (161-й отдельный танковый батальон) в центре Карельского перешейка. Здесь действовал также 210-й отдельный танковый батальон в составе 7 танков Т-26 и 28 танков ЛXT-130.

3

танка Т-26 и 15 ЛХТ-130 (в их числе и машина командира батальона капитана Мурашова) были приданы 168-му стрелковому полку 24-й стрелковой дивизии, а 4 танка Т-26 и 13 ЛХТ -130 — 274-му стрелковому полку той же дивизии. В их числе была машина Т-26 начальника химических войск Л ВО полковника Ляшенко и Т-26 комиссара батальона старшего политрука Шарандина.

24-я стрелковая дивизия атаковала финские позиции на широком фронте у железной дороги Ленинград — Выборг, а 43-я стрелковая дивизия — между озерами Муолаанъярви (озеро Глубокое) и Кирккоярви (озеро Правдинское).

Постоянной проблемой было отставание пехоты от танков и отсутствие разведки финской обороны. В результате танки оставались на поле боя одни и несли тяжелые потери от огня замаскированных финских противотанковых пушек или финских охотников за танками.

7 декабря 1939 года в 17.00 1-я рота 210-го отдельного танкового батальона получила приказ 7-го стрелкового полка уничтожить финские пулеметные точки в районе хутора Вяйсянен. Танки вышли в атаку одни, без разведки и артиллерийской подготовки. Около надолбов они подверглись интенсивному и продолжительному артиллерийскому обстрелу со стороны финнов. В результате семь танков было подбито, пять из них остались на поле боя. Погиб один младший командир и ранен политрук.

Ааке Каарнамаа, командир 1-го взвода 3-й роты 31-го пехотного полка:

…Осторожно выглядываю из амбразуры, проделанной в каменной кладбищенской ограде. Вижу длинную колонну танков, приближающихся по дороге. Я их считаю: 15 танков. А в противотанковых надолбах только что их саперы сделали проход для танков. Именно туда, похоже, они и направляются…

…Бой разгорается. Танки стреляют из пушек и пулеметов, все время двигаются перед нашими позициями. Лязгают гусеницы, ревут моторы. Но с нашей стороны — ни единого выстрела. Целей-mo нет. Русская пехота не пошла за танками.

Мы не видим ни единого солдата противника. По танкам стрелять бесполезно.

Начинает смеркаться. К нам приближается следующая волна танков. В сумерках мы различаем, что на танках сидит пехота противника, винтовки с примкнутыми штыками. Они идут левее, на позиции взвода Лехтонена. Мы видим, что можем обстрелять с фланга танковый десант противника и тем самым помочь Лехтонену. Из-за темноты результатов стрельбы мы не видим. Но поскольку до них всего несколько десятков метров, наверное, все же попали в кого-то. В темноте нам кажется, что танки оставляют пехоту на холме и уходят, чтобы привезти ее еще. Часть танков остается, чтобы охранять оставшуюся пехоту.

Вечер сменился ночью. Похоже, атака противника выдохлась. Новых сил противника не появилось, в районе наших позиций только те стрелки, которые прибыли на танках. Бой закончился. О потерях противника в живой силе данных нет, но танков на поле боя он оставил восемь штук. Большинство из них застряли в надолбах и в складках местности, потеряли ход и были оставлены экипажами.

Ночью прибыли саперы и подорвали все танки противника, оставшиеся на поле боя.

В

бою 11 декабря 1940 года под Кирка-Муолаа финнам в плен сдался механик-водитель 161-го танкового батальона Сидоров Михаил Андреевич. До войны он был сначала повышен до помкомвзвода, а затем разжалован в красноармейцы за систематическое пьянство. Отношения с военным комиссаром батальона Лумпестовым у Сидорова были, как можно себе представить, натянутыми. С начала Финской войны Сидоров не ходил в бой, а был «безлошадным» танкистом. 11 декабря перед атакой Лумпестов приказал Сидорову занять место механика-водителя в танке. Сидоров попытался отказаться. Комиссар пригрозил расстрелом, и строптивый танкист был вынужден подчиниться. В бою он специально завел танк в канаву, где его Т-26 застрял. Тем не менее командир танка и башенный стрелок открыли огонь по финнам из пушки и пулемета. Неподвижный танк почти сразу получил попадание снаряда, и оба танкиста в башне были тяжело ранены. Сидоров же остался невредим. Увидев, что из танка им не выбраться, командир танка и башенный стрелок застрелились.

Танкисты получают подарки от рабочих Ленинграда (АСКМ).

Сидоров решил выбраться из танка и сдаться финнам. Как только он открыл люк и начал выбираться из танка, на него обрушился град пуль финской пехоты. Сидоров был тяжело ранен и в таком состоянии попал в плен.

Всего 11 декабря 1939 года 40-я легкотанковая бригада потеряла восемь танков, подбитых финскими противотанковыми пушками.

В подбитых танках 40-й легкотанковой бригады в районе Кирка-Муолаа 11.12.1939 года финские разведчики обнаружили таблицу позывных всех подразделений 40-й легкотанковой бригады и карты с обозначением расположения 24-й стрелковой дивизии, 40-й легкотанковой бригады и 210-го отдельного танкового батальона.

11 декабря танки 157-го батальона и остатки 1-й роты 210-го отдельного батальона снова атаковали хутор Вяйсянен.

Экипаж Т-26 перед боем (АСКМ).

Под сильным огнем финской артиллерии танкисты 157-го батальона внезапно повернули назад, и шесть танков огнеметчиков остались перед надолбами одни. Своими силами они попытались растащить надолбы и сделать проходы, но после того как финны подбили четыре машины и погибли оба командира взводов, решили все же прекратить атаку. К 12 декабря в 1-й роте остался только один командир роты, два XT-130 и три Т-26. Комбат капитан Мурашов расформировал 1-ю роту и направил уцелевшие танки во 2-ю роту.

12 декабря 2-я танковая рота 157-го танкового батальона совместно с 7-м стрелковым полком атаковала линию Маннергейма в районе хутора Вяйсянен, но уже без огнеметчиков. Танки попали под перекрестный огонь финских противотанковых пушек и отошли на исходные позиции. Один танк был подбит и оставлен на поле боя. Погиб один средний и один младший командир.

1-я и 2-я танковые роты 161-го танкового батальона продолжили штурм Кирке-Муолаа. Танки ходили в атаку пять раз и поднимались на церковный холм, но не были поддержаны пехотой 43-й стрелковой дивизии и были вынуждены отойти на исходные позиции. Четыре танка были подбиты и остались на поле боя, пять танков получили от пяти до восьми пробоин, но остались в строю. Один танк ушел за церковный холм в тыл финских позиций и пропал без вести.