Танкист №1. Бей фашистов!
Шрифт:
– Дай бронебойный!
– Готово!
Третьей в очереди на расстрел была «троечка». Видимо, ее командир что-то такое заподозрил и выстрелил сам. Взрывом рассеяло стог.
– Огонь!
Удар подкалиберным в лоб удался – с двухсот метров ЗИС-4 легко пробила 30 миллиметров брони и словно кол вогнала в «тройку».
– Есть!
– Иваныч, дорожка!
– Понял!
– Бронебойный!
– Есть бронебойный! Готово!
«Тридцатьчетверка» покатила по ровному полю, лишь слегка колыхаясь, и Репнин открыл огонь на ходу, наводя прицел на «Т-IV». Целился под башню, попал в гусеницу. Тоже неплохо.
Огибая низину,
Сразу два немецких «трояка» выстрелили по боевой машине Репнина, но попасть в танк, двигающийся со скоростью тридцать кэмэ в час, не так-то просто.
Все так же удерживая башню, развернутую на сорок пять градусов влево, Геша выстрелил раз, потом другой – и канул в овражек.
– Бронебойный!
– Есть! Готово!
Воды в овраге было по колено, стылой и черной. Омыв в ней ходовую часть, «тридцатьчетверка» выбралась наверх через боковой отвершек, оказываясь буквально в десяти метрах от «Т-IV», прущего навстречу.
– Огонь!
Успел ли сориентироваться командир немецкого танка, осталось неизвестным – выстрел в упор под башню наполовину выдрал ее из погона, растворяя черную щель.
Боекомплект не взорвался, но и экипаж наружу не полез – видать, им и одного русского снаряда хватило.
– Заряжай!
– Готово!
– Выстрел!
Снаряд улетел по-над корпусом «обезглавленного» танка, скользнув по-над задком коптящей «четверки». Подкалиберный чиркнул, задев корпус и пропахав в нем борозду, но снопа искр хватило, чтобы бензин в побитых канистрах вспыхнул, проливаясь сквозь решетку радиатора.
Дисциплинированные немцы тут же полезли «на улицу»…
Силы таяли с обеих сторон, но сражение длилось и длилось. Уже стемнело, а немцы все не унимались.
В 22 часа Катукову передали из штаба: немцы прорвались к Болховскому шоссе. Над 1-м гвардейским корпусом нависла угроза окружения.
И снова 4-я танковая снималась с позиций – надо было поживее отводить бригаду на новый рубеж, к Мценску.
На то, чтобы оборудовать позиции, ушла вся ночь, а с утра немцы снова поперли всею своей бронированной массой. И хоть бы один самолет, отмеченный красными звездами, метался в воздухе! Нет, одни лишь «Юнкерсы» с «Мессершмиттами» выли в вышине, стреляя и бомбя без продыху.
4-я бригада отступила к реке Зуше, не широкой, но глубокой и бурливой, с крутыми берегами – так просто не переправишься.
Брод занят немцами, автомобильный мост находится под обстрелом.
А наши танкисты с мотострелками уже бились в полуокружении, немцы выходили к окраинам Мценска – к небу потянулся дым от пожарищ.
Тогда политрук Завалишин сделал попытку перебраться через Зушу по железнодорожному мосту. Его «БТ-7» с этим справился, только что гусеница слетела.
Катуков послал саперов, и те быстренько соорудили мостки из шпал и бревен, заложив ими рельсовые пути. Сколачивали настил в темноте, и первыми на правый берег перебрались обозники и машины с ранеными. Прошли погранцы Пияшева, мотострелки Кочеткова. Танкисты держали оборону.
К утру переправились и они. Последними ушли саперы, подорвав за собою Чертов мост, словно крепко хлопнули дверью.
4-я танковая бригада выполнила приказ, задержала немцев, одних танков немецких подбив 133 штуки.
Катуков писал: «За восемь дней непрерывных боев бригаде пришлось сменить шесть рубежей обороны и вынуждать противника каждый раз организовывать наступление. Удавалось нам и резко уменьшить потери от ударов противника с воздуха. Занимая оборону на новом рубеже, мы устраивали впереди его ложный передний край, отрывали здесь окопы, траншеи, ходы сообщения. Вражеская авиация сбрасывала бомбовый груз по мнимому переднему краю, оставляя нетронутыми действительные позиции наших танков, нашей артиллерии и пехоты. Под Мценском мы бросили клич: «Один советский танкист должен бить двадцать немецких!»
К 11 октября Репнин уничтожил четырнадцать танков, два противотанковых орудия и до трех взводов пехоты [8] . Превзойдя самого Лавриненко, Геша не слишком загордился.
Он и сам по себе, в бытность свою лейтенантом танковых войск России, неплохо стрелял из танкового орудия. Но!
Нельзя же сравнивать пушку, оснащенную стабилизатором и кучей навороченных приборов, с «ЗИС-4». Оптика отвратительная, видимость близка к нулю, а уж стрельба…
8
Точное число танков, подбитых Д. Лавриненко к этому сроку, неизвестно. Официально засчитано 7, но называют и другие цифры – от 15 до 19.
Попадать из орудия, которое стоит на «Т-34», это все равно что стрелять из «кольта» навскидку – здесь требуется точный глазомер, координация движений и прочие таланты стрелка. И всеми этими способностями Лавриненко обладал.
Что такое «Геша Репнин»? Комплекс нейронных состояний, не более. Бестелесная душа или – ладно уж, сделаем послабление для атеиста, – сознание. А целится и стреляет тело. Чужое, Геша.
Не твой родимый организм, так что хвастаться нечем…
…11 октября за спиной у танкистов уже целая армия стояла – 50-я армия под командованием генерал-майора Петрова. 4-я танковая бригада занимала оборону во втором эшелоне.
Гудериан все еще не терял надежды пробиться к Туле, немецкие танковые колонны продолжали наступать от Мценска и Болхова, стремясь обойти фланги красноармейцев.
Бригаде Катукова приказано было занять оборону на участке деревень Калиновка – Каверино – Бунаково, вместе с 34-м полком НКВД.
Бои шли горячие, экипаж «лейтенанта Лавриненко» повел в счете, уничтожив ровно двадцать немецких танков.
А 16 октября Катукова вызвали в штаб 50-й армии – полковнику предстоял разговор с Верховным главнокомандующим.
Сталин приказал немедленно грузиться в эшелоны, чтобы как можно быстрее прибыть в район Кубинки – 4-й танковой предстояло защищать Москву со стороны Минского шоссе.
Катуков, памятуя о частых налетах люфтваффе, рискнул предложить вождю свой вариант – добираться до Кубинки своим ходом. Уточнив, хватит ли моторесурса, Сталин дал «добро».
За два дня, под дождем и в туман, бригада вышла к Кубинке. Передышки танкистам, однако, не дали – из штаба Западного фронта пришел приказ выдвигаться на волоколамское направление, в район станции Чисмена, это в ста пяти километрах от Москвы.