Танкист. Юнкер
Шрифт:
– А что случилось? – вздернула она бровь.
– На что ты обиделась?
– Я?
– Нет, я, – огрызнулся он.
– Ну, вот видишь, сам на что-то обиделся, а на меня валишь.
– Да ну тебя, – начал он собирать вещи.
– Куда собрался? – поинтересовалась она.
– Пересяду за другую парту.
– Серьезно? Вот так запросто? Думаешь, кто-то захочет поменяться? Удачи, – хмыкнула она.
Ну, что сказать. Ничего-то у него не получилось. Свободных мест не нашлось. Даже Степан был в классе, пусть и мрачный как туча. С Сутью у него
Тучин опасался, как бы парень не наложил на себя руки. Это взрослое поколение относится к отсутствию Сути как к само собой разумеющемуся. Среди молодежи же такие как белые вороны. И чем дальше, тем ситуация будет только усугубляться. Поэтому классный учитель имел со Свечкиным долгую беседу. Правда, о чем именно, никто так и не узнал.
– Чем вчера занимался? – когда миновала уже половина урока, шепотом поинтересовалась Таня.
– Ездил на свалку, – радуясь про себя тому, что ледок треснул, тут же ответил он.
– И?
– Сама глянь, – открывая ей доступ к Сути, ответил он.
– Так нечестно! – повысила голос Таня.
– Баева! – сделал ей замечание учитель биологии.
– Меня Нестеров ущипнул, – тут же привычно обвинила во всем Виктора подруга.
– Нестеров, иди к директору и скажи, что я выгнал тебя из класса.
Спорить было бесполезно. Он только осуждающе посмотрел на Таню. Она же, как обычно, напустила на себя невинный вид. Все как всегда. Может, зря он так хотел с ней помириться. Вот оно ему надо – прогуливать уроки, когда до экзаменов осталось чуть больше месяца?
– Опять за старое, Нестеров? – усмехнулся Шанин, когда парень вошел к нему в кабинет.
– Я не специально, – повинился Виктор.
– Но неоднократно, – поддел его директор. – И что мне с тобой делать? Отец твой при мне, конечно, грозно сведет брови в кучу, а толку-то?
– Если за дело, то нагайкой отходит.
– И сколько раз тебе перепадало? – заинтересовался директор.
– Однажды.
– И за что? – откинувшись на спинку стула и скрестив пальцы, продолжил любопытствовать Шанин.
– На мамку крикнул, – потупившись, все же признался он.
– Ты учителю хоть не грубил?
– Не. Даже не оговаривался. Встал и к вам пошел, – ответил парень.
– Ну хоть так. Давно уж говорил Тучину, чтобы он вас с Баевой рассадил. Да он уверяет, что она на тебя хорошо влияет. В основном, – счел нужным уточнить Шанин. – Кстати, я смотрю, ты изрядно подрос. И всего лишь за два дня. Много патронов пережег?
Директору не нужно просить показать Суть. Он характерник, так что и сам все видит, а также может сделать выводы на основании показателей умений, как именно был достигнут результат. Во всяком случае, сейчас, когда инициированный – в самом начале пути.
– Не. Немного. Две сотни. Я ворон на свалке стрелял.
– Ворон? И такой результат? – искренне удивился директор и достал из ящика стола какую-то толстую книгу.
– Так я их в
– В головы, говоришь, – листая страницы, задумчиво произнес директор.
– Ну да.
– Силен, – продолжая шуршать страницами, заметил директор.
– Только поначалу-то все нормально было, Эфир выдавал по двадцать очков за попадание. А потом начал выдавать вдвое больше, – пояснил Нестеров.
– Ага. Есть, – наконец открыв книгу на нужной странице, произнес Шанин. – Все просто, Витя. Ты выдал непрерывную серию в сотню попаданий в голову. Вот Эфир и включил двойной коэффициент, который суммируется с твоим от ступеней Сути. Но стоит допустить промах или, к примеру, выстрелить из винтовки в воздух, причем из любой, как серия прервется и все нужно будет начинать с начала.
– Понятно. Андрей Иванович, а почему попадание в голову оценивается Эфиром вдвое больше против обычного убийства?
– Ученым об Эфире толком ничего неизвестно. Но есть мнение, что после разрушения головного мозга можно лишь возродиться. В то время как погибшего от других ранений в течение трех минут еще возможно оживить с помощью «Аптечки».
– Ну-у-у, это первое, что приходит на ум, – разочарованно произнес Виктор.
– Думал получить заковыристый и научно обоснованный ответ? Запомни, Витя: порой яблоко – это всего лишь яблоко, а не вода, глюкоза, сахароза, крахмал и целый ряд химических соединений и элементов. Ладно, отца вызывать я не буду. А тебе скажу так. Сейчас у вас идет подготовка к выпускным экзаменам, и лучше бы тебе сидеть на уроках, а не шататься по кабинетам директора. Даже если Эфир признает, что ты закрыл среднее образование, главное слово останется за экзаменационным оценочным табелем. Попадешь на осеннюю переэкзаменовку – потеряешь год. Понял?
– Понял.
– Тогда иди.
Шляться по коридорам гимназии не хотелось, поэтому решил посетить библиотеку, благо читать уже нечего. Как раз вчера закончил очередную книгу. Правда, не прихватил ее, чтобы сдать. Но ему и так выдадут новую. Виктор у библиотекаря на хорошем счету.
Раньше, бывало, он читал лишь строго в рамках учебной программы. Но года четыре назад его как прорвало. От нечего делать начал читать Фенимора Купера, только чтобы хоть чем-то занять себя на перемене, но не смог остановиться. Увлекся настолько, что буквально проглотил роман. Потом другой. Следующий. Так и читает теперь. Отец бурчит: мол, может, где-то книжки эти и виноваты в том, что науки сыну даются не так легко.
– Ну как, сильно досталось? – едва прозвенел звонок, выпорхнула в коридор Таня.
– Ну, ругать не ругал и отца вызывать не стал, но сказал, что мне лучше посерьезней относиться к учебе, если не хочу остаться на осеннюю переэкзаменовку, – закрывая книгу, которую уже начал читать, ответил Виктор.
– Ой. Прости. Я не хотела.
– Проехали.
– Витя, а чего это ты как бездомный по свалке бродишь? Вроде не бедствуете, – вращая на пальце цепочку, с оттенком превосходства поинтересовался Панин.