Танкисты-герои 1943-1945 гг.
Шрифт:
Здесь много как объективных, так и субъективных причин. Но то, что новый командующий войсками фронта внес свою новую, позитивную струю в стиль и методы руководства войсками — несомненно…
26 июня 1944 года генерал-полковнику И. Д. Черняховскому было присвоено очередное воинское звание. Это радостное известие он встретил одновременно с известием о гибели родного брата. Вот как описывает этот эпизод писатель, генерал Н. И. Алексеев в книге «Осколком оборванная жизнь»:
«…Распахнулась дверь, и вошел сияющий майор В. М. Бабаев — секретарь Военного Совета. Этот по природе своей сугубо штатский человек четко, по-военному подошел к командующему
— Товарищ генерал армии!.. — командующий, услышав это звание, сделал большие глаза, а майор продолжал: — Имею честь вручить телеграмму Верховного Главнокомандующего о присвоении вам звания „Генерал армии“ и его поздравления.
— Спасибо, товарищ Бабаев, — через силу улыбнулся Черняховский и протянул ему руку.
Поздравили командующего и другие. Но как-то невесело, сумрачно. Бабаев обвел всех недоуменным взглядом. Генерал армии понял его и тихо ответил:
— Брат мой, Александр, погиб… (Об этом командующий узнал только что от члена Военного Совета фронта генерала В. Е. Макарова. — Прим. автора)…»
Неман — последний крупный водный рубеж на подступах к Восточной Пруссии. Иван Данилович проходил по старым местам боев; проходил, как хозяин, очищая землю от фашистских сорняков. Гитлеровцы бросают против Черняховского еще одиннадцать дивизий, в том числе шесть танковых, две пехотные бригады и до 40 отдельных полков и батальонов. Иван Данилович бдительно следит за врагом, упреждает его маневры, наносит удары, срывая все его попытки выбить советские войска с захваченных ими плацдармов.
29 июля в полдень, когда командующий войсками фронта в ходе сражения высмотрел у противника слабое место и решил ввести здесь танковый корпус генерала Бурдейного, вдруг зазвонил телефон ВЧ. Трубку взял член Военного Совета фронта генерал Макаров и тут же протянул ее генералу Черняховскому:
— Москва. Товарищ Сталин.
— Сталин? — удивился Иван Данилович, хотя это было не впервой.
— Советское правительство наградило вас второй медалью «Золотая Звезда». Поздравляю! Желаю успеха, — проговорил И. В. Сталин и, конечно, поинтересовался как дела под Каунасом.
Иван Данилович поблагодарил ЦК партии и правительство, коротко доложил обстановку и заверил Верховного, что Каунас будет освобожден в срок.
Генерал армии И. Д. Черняховский смелым, рассчитанным ударом опрокидывает гитлеровские заслоны, переходит в наступление и к 1 августа освобождает Каунас. «Черняховцы», как называли себя его солдаты, наступают вдоль реки Шешупе и выходят к границам Восточной Пруссии.
Пруссия! Гнездо немецкой военщины, где села — крепости, дома — долговременные огневые точки. Воины Черняховского первыми ступили на землю врага, и генерал готовит новую операцию по разгрому фашистов в Пруссии. Весь огонь своего сердца, мудрость военачальника, всю инициативу солдат и офицеров, собранную им в походах и боях, все свои знания вкладывал он в подготовку этой операции.
Штурм вражеского логова готовился тщательно. Генерал И. Д. Черняховский проверяет, как делал это всегда, выполнение своих приказов. Его видят и в окопе автоматчиков, и среди разведчиков в штабе части, и в районе учений штурмовых групп. Он беседует с воинами, расспрашивает их о жизни, настроении, семьях и, главное, о том, как воины понимают «свой маневр на поле боя».
Он созывает совещания политработников, рассказывает о задачах политической работы. Он сам редактирует листовки, которые издает политическое управление фронта. Он внимателен к материалам фронтовой
Как всегда, Иван Данилович требователен и глубоко человечен. Накануне февральских боев 1945 года он проверял готовность одной из армий. На совещании командного состава говорил о предстоящем штурме, делал указания.
«Они содержали настолько важные конкретные советы по военному делу, — вспоминает бывший начальник политуправления 3-го Белорусского фронта генерал Казбинцев, — что нам казалось, будто мы слушаем прекрасную лекцию о подготовке к наступлению. Черняховский умел самый маленький вопрос рассматривать и решать в свете больших перспектив.
Вечером он обнаружил какие-то недоделки в предстоящей операции. Остался очень недоволен и отчитал одного из командиров соединений. Уловив минутку, потихоньку попросил начальника политуправления: „Ты, как комиссар, подушевней поговори с ним, пусть не падает духом…“»
«Самообладание и огромная воля, — пишет в очерке „Человек воинского долга“ Петр Никитин, вошедшем в книгу московского издательства „Люди бессмертного подвига“, — выгодно отличали Ивана Даниловича. 13 февраля 1945 года войска фронта возобновили наступление в Восточной Пруссии. В одном из домов города Шгалуненен располагался наблюдательный пункт командующего. Сильный туман мешает наблюдать за ходом операции. Иван Данилович волнуется, но внешне он спокоен и собран. Оставаться на крыше дома бесполезно, и все спускаются вниз. Черняховский то и дело подходит к окну. Метрах в 50 от дома растет высокое дерево: вершина его то появляется, то скрывается в ползучем тумане. Командующий следит за густотой тумана, он весь там, со своими солдатами, ведущими огневой бой. Черняховский беспокоится, но, чтобы скрыть это и не посеять нервозности у подчиненных, между делом непринужденно беседует о достоинствах романа Михаила Шолохова „Тихий Дон“…
18 февраля 1945 года командующий войсками фронта генерал армии И. Д. Черняховский, как всегда, подписал оперативную сводку и уехал в 5-ю армию. Там он познакомился с обстановкой, разобрался в причинах задержки продвижения армии, а затем вместе в начальниками родов войск разработал на все этапы наступления боевое обеспечение пехоты танками, артиллерией, минно-взрывными средствами и даже боеприпасами.
Закончив все дела в 5-й армии, генерал И. Д. Черняховский позвонил начальнику штаба фронта и сообщил, что „проскочит“ прямо в 3-ю армию генерала Горбатова. Затем, соединившись по телефону с командармом, уточнил местонахождение штаба 3-й армии. „Генерал Горбатов объяснил, — пишет генерал Н. Алексеев в вышеназванной книге, — как безопаснее проехать к нему, предупредил, что шоссе между Бернштейном и Мельзаком обстреливается противником. То ли Черняховский не слышал предупреждения генерала Горбатова, то ли пренебрёг им, но поехал он напрямик. И когда „виллис“ подъезжал к Мельзаку, прогремел выстрел, впереди разорвался снаряд“.
„Еще не рассеялся дым и пыль после взрыва, как я уже был около остановившейся машины, — рассказывал позже генерал Горбатов. — В ней сидело пять человек: командующий фронтом, его адъютант, шофер и два солдата. Генерал сидел рядом с шофером, он склонился к стеклу и несколько раз повторил: „Ранен смертельно, умираю“.
Я знал, что в трех километрах находился медсанбат. Через пять минут генерала смотрели врачи. Он был еще жив и, когда приходил в себя, повторял: „Умираю, умираю“. Рана от осколка в грудь была действительно смертельной. Вскоре он скончался“.