Танкисты-герои 1943-1945 гг.
Шрифт:
Направление главного удара 1-го Украинского фронта в начале этой операции проходило несколько южнее сильной группировки противника, расположенной в районе Радом — Кельце. Возможному фланговому контрудару вражеских танковых и моторизованных дивизий противопоставлялся сильный рассекающий удар, наносимый нашими танками. Задача состояла не только в том, чтобы оттянуть на себя вражеские дивизии. Все действия наших войск подчинялись основной идее наступления — рассечь, уничтожить!
Н. Денисов, очевидец и участник тех событий, в очерке «Советской гвардии командарм», опубликованном в книге седьмой «Герои огненных лет» (Москва, 1984), пишет:
«…Части армии генерала Лелюшенко, пройдя вслед за своими передовыми отрядами сквозь ворота во вражеской обороне, пробитые пехотой и артиллерией, устремились на оперативный
Стремительным движением вперед наши танковые бригады выигрывали минуты, необходимые для маневра. Внутреннее волнение генерала угадывалось лишь по нервному подергиванию скулы. Наконец, по его распоряжению радисты подали условный сигнал. Следуя ему, наша танковая колонна круто развернулась на север и оказалась на параллельном курсе с танками противника. Гитлеровцы, продолжая двигаться в прежнем направлении, по сути дела, били по пустому месту. Вскоре в эфир пошел второй условный сигнал: новый крутой разворот! Теперь наши танки оказались на фланге вражеской группировки и таранным ударом рассекли ее на части. На всем пространстве между Радомом и Кельце дымились остовы сожженных гитлеровских машин и орудий…»
Кельце, Петркув, Грабув… Эти и многие другие польские города лежали на пути наступления 4-й танковой. Совместно с другими армиями ее соединения 22–23 января 1945 года вышли к Одеру в районе Кебен и с ходу форсировали его, захватив на левом берегу реки 18 мощных дотов Бреславльского укрепленного района. А затем — бои в Нижней и Верхней Силезии.
«…В самый разгар этой операции, — пишет Н. Денисов в вышеназванном очерке, — Дмитрию Даниловичу принесли телеграмму. Она была подписана наркомом обороны И. В. Сталиным. „За время боев на фронтах Отечественной войны с немецко-фашистскими захватчиками, — говорилось в ней, — 4-я танковая армия, своими сокрушительными ударами уничтожая живую силу и технику врага, нанесла большие потери фашистским войскам. За проявленную отвагу в боях за Отечество, стойкость, мужество, смелость и дисциплину, организованность и умелое выполнение боевых задач преобразовать 4-ю танковую армию в 4-ю гвардейскую танковую армию и вручить гвардейское знамя“.
Радостное известие это вызвало новый прилив сил у всего личного состава армии. Накоротке в частях были проведены летучие митинги. На иных из них со словами благодарности Коммунистической партии и Советскому правительству за высокое доверие выступил сам командарм…»
Родина высоко оценила и самого командарма, отметив его второй медалью «Золотая Звезда».
За три недели до начала Берлинской операции 4-я гвардейская танковая была усилена еще одним механизированным корпусом. В нем помимо артиллерии и пехоты имелось полтораста танков, что значительно усиливало ударную мощь армии. Многие подразделения корпуса были укомплектованы матросами-добровольцами Тихоокеанского флота, пожелавшими сражаться в составе танковых войск. Впоследствии в Берлинской и Пражской наступательных операциях моряки показали высокую доблесть.
16 апреля сорок пятого года вслед за форсировавшими реку Нейсе стрелковыми соединениями 1-го Украинского фронта, подобно двум мечам, во вражескую оборону глубоко врубились бронированные колонны 3-й и 4-й гвардейских танковых армий. Если на пути от Вислы к Одеру справа от соединений П. С. Рыбалко шли соединения генерала Д. Д. Лелюшенко, то теперь армии как бы поменялись местами: 4-я гвардейская двигалась слева. И когда к исходу дня вторых суток наступления была получена новая задача, предусматривавшая крутой поворот на Берлин, армия оказалась на заходящем фланге. Это предопределило возникновение многих сложностей, которые пришлось преодолевать и командующему, и офицерам штаба, и многим частям. Танкистам 4-й гвардейской довелось не только штурмовать Берлин, ворвавшись на его улицы с юго-запада, но и замыкать кольцо окружения вражеской столицы соединением с войсками 1-го Белорусского фронта в районе Кетцина и Потсдама.
На долю Лелюшенко выпала и организация борьбы с пытавшейся прорваться к Берлину крупной вражеской группировкой
Шесть раз в дни Берлинской операции в числе наиболее отличившихся в приказах Верховного Главнокомандующего называлась 4-я гвардейская танковая. Многие части армии были награждены орденами, получили почетное наименование «Берлинские». Около 3 тысяч ее воинов награждены орденами и медалями, а 19 воинов удостоились звания Героя Советского Союза…
Для многих советских воинов — участников штурма Берлина — эти бои были последними в почти четырехлетней борьбе с гитлеровцами. Для многих, но не для всех, в частности, не для танкистов 4-й гвардейской армии. В тот день, когда гарнизон Берлина выбросил белые флаги капитуляции, командарм генерал Д. Д. Лелюшенко получил директиву: передать свои боевые участки соседям и, сосредоточившись в лесах южнее города, готовиться к походу на Прагу. Там вспыхнуло восстание трудящихся, следовало оказать им как можно скорее помощь в неравной борьбе с гитлеровцами. И вновь 4-я гвардейская танковая армия оказалась на внешнем, заходящем крыле наших наступавших войск. Слева от нее, обгоняя стрелковые соединения, спешили к Праге танкисты генерала П. С. Рыбалко. Перевалив через Рудные горы, гвардейцы генерала Д. Д. Лелюшенко под местечком Жатец разгромили штаб группы вражеских армий «Центр».
Из вышеназванного очерка Н. Денисова:
«— Буквально за несколько минут под ударами танков старшего лейтенанта Деревянко и лейтенанта Бедненко штаб генерал-фельдмаршала Шернера перестал существовать, — вспоминал однажды об этом эпизоде Дмитрий Данилович на встрече с чехословацкими друзьями. — На улицах Жатеца разыгралось нечто вроде бумажной метели — ветер кружил и раскидывал во все стороны охапки штабных документов. Большинство гитлеровцев сдалось в плен.
Первым в столицу Чехословакии ворвался танк лейтенанта И. Г. Гончаренко. Грозная машина с автоматчиками на броне вступила в бой на берегу Влтавы более чем с десятком вражеских танков. В стремительной схватке пал смертью храбрых командир машины, были тяжело ранены члены экипажа и проводник — чехословацкий патриот Франтишек Соучек…»
«Дмитрий Данилович Лелюшенко больше известен в наших Вооруженных Силах как общевойсковой командир, — писал в своих мемуарах „Генеральный штаб в годы войны“ (Москва, 1989) генерал армии С. М. Штеменко. — Только в марте 1944 года, видимо, за свою энергию, оптимизм, подвижность он был поставлен во главе 4-й танковой армии и с честью прокомандовал ею до окончания войны. Генерал „Вперед!“ — так называли Д. Д. Лелюшенко знавшие его».
После окончания Великой Отечественной войны дважды Герой Советского Союза гвардии генерал-полковник Д. Д. Лелюшенко продолжал службу в советских Вооруженных Силах. Он занимал высокие должности: командующего бронетанковыми и механизированными войсками группы войск, первого заместителя командующего войсками военного округа, командующего войсками Забайкальского и Уральского военных округов, председателя ЦК ДОСААФ СССР, а с 1964 года — военного инспектора-советника в группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. В 1959 году ему было присвоено воинское звание «генерал армии».
Свою службу прославленный военачальник успешно сочетал с большой общественной деятельностью. Он избирался депутатом Верховного Совета СССР 1, 5 и 6-го созывов.
Н. Денисов в вышеуказанном очерке пишет:
«…Легендарный танк с вмятинами от вражеских снарядов на башне и по сей день высится на одной из пражских площадей как символ нерушимой советско-чехословацкой дружбы, скрепленной совместно пролитой кровью в борьбе против фашизма. На постаменте — бронзовые доски, на которых поименованы особо отличившиеся и погибшие при освобождении Праги советские танкисты. А рядом — еще одна надпись: „Вечная слава героям гвардии танкистам армии генерала Лелюшенко, павшим за свободу и независимость нашей великой Советской Родины!“