Танковое сражение под Бродами - Ровно 1941
Шрифт:
Сгоревший БТ-7 на обочине дороги. Из-за невозможности эвакуировать поврежденную технику нашим танкистам приходилось «самоуничтожать» ее, чтобы не отдавать врагу.
Отрицательно сказывалось и характерное для 1941 г. стремление многих командиров «воодушевлять личным примером». Вместо того, чтобы организовать твердое управление со своих КП, держать связь с соседями и штабами, командиры сами бросались в бой, в передовые части, давали указания, не зная, как складывается бой, действовали, как им казалось смело и решительно, и часто в ущерб себе и соседям. Вдобавок — такие порывы давали большое число потерь командного состава.
Определенная доля ответственности за неудачи ложится на Ставку и командование фронта. Директива наркома № 3 от 22.6.41 г. о контрнаступлении на Люблин, принятая с согласия И. В. Сталина, была явно невыполнимой. Г. К. Жуков отмечает, что ставя эту задачу, ни Ставка, ни командование фронта не знали реальной обстановки и исходили из одного лишь стремления к активности без учета возможностей войск. Командование фронта при всей своей твердости и волевой настойчивости допустило ряд ошибок и просчетов в организации танкового контрудара. Поспешность в решениях при почти полном отсутствии информации об обстановке вела к частой перемене задач, обилию противоречивых приказов и ставило корпуса в трудное положение. Самым большим просчетом командования явилось отсутствие взаимодействия в масштабах фронта. Еще раз следует отметить из рук вон плохо организованную связь. 26–30 июня 8-й, 19-й мехкорпуса и 36-й стрелковый дважды и очень глубоко — на 30 км (а передовые отряды на 10–12 км) — врезались в оба фланга немецкого 48-го мотокорпуса. В то же время, наша 34-я тд из 8-го МК ворвалась в Дубно и, не зная о прорыве к Дубно 19-го и 36-го корпусов, сражалась там 5 суток, стянув на себя 6 немецких дивизий. Для немецкого командования удар и прорыв оказались неожиданным, их танки далеко оторвались от пехоты, и отсечение и окружение немецких «панцердивизий» было вполне возможно, но операция не была доведена до логического конца по сути дела из-за отсутствия связи. Слабая координация со стороны штаба фронта, взаимная неосведомленность приводили к изолированности действий советских мехкорпусов, к ударам без учета общей оперативной обстановки.
Ставка и командование Юго-Западного фронта в первые же часы столкнулись с неожиданно мощным по масштабам и концентрации ударом противника, но проявили выдержку и волю к активному противодействию. Определив направление главного удара немцев, советское командование нацелило наши войска на разгром, прежде всего, танко-моторизованной группировки противника, способной по своей маневренности и огневой мощи к быстрым прорывам и сокрушению обороны на большую глубину. Начальник Генштаба Г. К. Жуков, принимавший 23–26 июня участие в организации контрнаступления, считал, что «в сложившейся обстановке к исходу 22 июня единственно правильным могли быть только контрудары мехкорпусами против клиньев бронетанковых войск противника». У командования ЮЗФ не было единства мнений по вопросу оперативной целесообразности немедленного нанесения контрудара мех-корпусами. Возможно, план уклонения от немецкого удара и отвода наших войск на рубеж УРов старой границы, предлагаемый Пуркаевым мог оказаться более удачным вариантом. Вряд ли возможно теперь дать этому однозначную оценку. Столкнувшись на практике с немецкими подвижными соединениями, и с применяемой ими тактикой глубоких танковых прорывов, обходов и охватов, советское командование не смогло сразу найти им эффективные способы противодействия. Бросая в контрнаступление не успевшие закончить формирование и перевооружение мехкорпуса, советское командование, по-видимому, не вполне осознавало какими тяжкими потерями может обернуться для них контрудар. Развернувшаяся война явно не укладывалась в устаревшие представления о ней. Но так или иначе в результате именно этих контрударов вражеский план стремительного прорыва к Киеву был сорван.
Первое танковое сражение, несмотря на все ошибки и просчеты, имело огромное значение для всего начального периода войны. Хотя советскому командованию не удалось разгромить 1-ю танковую группу фон Клейста, но вражеский план был сорван. Окружить и уничтожить войска Юго-Западного и Южного фронтов на правобережной Украине, в установленные сроки немцам не удалось.
Немецкий генерал Бутлар так оценил действия Группы армий «Юг»: «Моторизованным немецким соединениям ни разу не удалось выйти
Группа армий «Юг» не смогла осуществить запланированный прорыв. Между группами армий «Юг» и «Центр», завязшими в июле в боях — первая под Киевом, вторая под Смоленском — образовался опасный разрыв, открывавший возможность ударов по их флангам. В «молниеносной» войне наступил первый кризис. Гитлер еще 4 июля заговорил о повороте основных ударных соединений из группы «Центр» на юг и временном отказе от наступления на Москву (главной военно-политической цели), заметив при этом, что «это будет самым трудным решением в эту войну».
Таким образом, первое танковое сражение Великой Отечественной войны, развернувшееся под Бродами — Дубно — Ровно оказало существенное влияние на всю стратегическую обстановку в центре и на южном крыле советско-германского фронта.
Атака Т-34 поддерживается расчетом 45-мм противотанковой пушки. Лето 1941 г.
Иллюстрации
Советский легкий танк Т-26 обр. 1938 г. Масса — 10 т, экипаж — 3 человека, вооружение — 45-мм пушка и 7,62-мм пулемет, бронирование — 18 мм, скорость — 30 км/ч, двигатель — 95 л.с., запас хода — 200 км
Советский легкий танк БТ-7 обр. 1937 г. Масса — 13,8 т, экипаж — 3 человека, вооружение — 45-мм пушка и 7,62-мм пулемет, бронирование — 22 мм, скорость — 52 км/ч, двигатель — 500 л.с., запас хода — 375 км
Советский средний танк Т-34 обр. 1941 г. Масса — 28 т, экипаж — 4 человека, вооружение — 76-мм пушка и 2х7,62-мм пулемета, бронирование — 45 мм, скорость — 55 км/ч, двигатель — 500 л.с., запас хода — 300 км
Советский тяжелый танк КВ-1 обр. 1941 г. Масса — 47 т, экипаж — 5 человек, вооружение — 76-мм пушка и 2х7,62-мм пулемета, бронирование — 75 мм, скорость — 34 км/ч, двигатель — 600 л.с., запас хода — 200 км
Немецкий легкий танк Pz.IB. Масса — 6 т, экипаж — 2 человека, вооружение — 2х7,92-мм пулемета, бронирование — 13 мм, скорость — 40 км/ч, двигатель — 100 л.с., запас хода — 145 км
< image l:href="#"/>Немецкий легкий танк Pz.IIF. Macca — 9,5 т, экипаж — 3 человека, вооружение — 20-мм пушка и 7,92-мм пулемет, бронирование — до 30 мм, скорость — 40 км/ч, двигатель — 140 л.с., запас хода — 145 км
Немецкий средний танк Pz.IIIG со знаками 13 танковой дивизии вермахта. Масса — 21 т, экипаж — 5 человек, вооружение — 50-мм пушка и 2х7,92-мм пулемета, бронирование — до 50 мм, скорость — 40 км/ч, двигатель — 265 л.с., запас хода — 145 км
Немецкий средний танк Pz.IVD/E. Масса — 22 т, экипаж — 5 человек, вооружение — 75-мм пушка и 2х7,92-мм пулемета, бронирование — 30 мм, скорость — 42 км/ч, двигатель — 300 л.с., запас хода — 200 км