Танос
Шрифт:
Итон обошёл Чарли, присел и провёл ладонью по тёмным волосам.
— Знаю, но должен быть уверен, что ты не передумаешь.
Отразившаяся в глазах Таноса боль была такой же жгучей, как и ярость во взгляде Итона, и Парис почувствовал, насколько накалены эмоции.
— Если сделаешь это, — продолжил Итон, — я поверю, что в ту ночь ты был искренен.
— А если я откажусь?
Итон
— Не откажешься.
Парис видел смятение Таноса. Он не хотел принимать это решение, но знал, что выбора нет. Сжав зубы, вампир посмотрел на того, с кем был связан узами, и того, кого, похоже, любил. Он потянулся к лицу Чарли, но тут Итон поднял голову и уставился прямо в глаза…
«Вот дерьмо. Да он смотрит прямо на меня!»
Итон презрительно усмехнулся, обнажив клыки, будто ему только что бросили вызов. «Но кто? Я? Он не может ни видеть меня, ни знать, что я здесь». Но явно различимую свирепость в его рычании сложно было с чем-то спутать. Внезапно Итон пришёл в ярость и выбросил руку вперёд. Пройдя через тело Чарли, она вышла из его груди, с сердцем в окровавленном кулаке.
Танос закричал, как раненый зверь. Он попятился и чуть не упал, не сводя глаз с жестокой сцены. К горлу Париса подступила желчь.
Итон вытащил руку из продырявленной груди и поднялся на ноги, не выпуская сердце Чарли. Затем переступил через тело и, держа мёртвый орган между ним и Таносом, сказал:
— Ты мой. Ты согласился быть моим в ночь обращения и подтвердил это три ночи назад. Что-то изменилось?
Танос сжал челюсти, уставился в лицо старейшины и покачал головой.
Тот уронил сердце на пол и окровавленной рукой обхватил его щёку.
— Он погубил бы нас. Заставил тебя желать невозможного, и это тебя бы разрушило. Танос, помни, я всегда буду спасать тебя. Даже от тебя самого.
Не дождавшись ответа, Итон обошёл его и оглянулся на труп на деревянном полу.
— Теперь можешь попрощаться. Увидимся вечером в резиденции. — И не сказав больше ни слова, растворился в воздухе.
Парис молча стоял в спальне, за минуту превратившуюся из будуара в место преступления и наблюдал, как Танос опустился на колени и поднял Чарли на руки.
Не обращая внимание на кровь, грязными пятнами застывавшей на светлых брюках, Танос прижал тело к себе и, прикрыв его халатом, прошептал:
— Прости. — Затем обнял крепче, погладил тёмные волосы и повторил: — Прости. Мне очень, очень жаль.
Когда Танос наклонил голову и поцеловал локоны Чарли, у Париса разбилось
Вампир так и сидел в комнате, предаваясь скорби, и Парис спросил себя, было это из-за Чарли, или из-за всего, что Танос утратил, сделав сознательный выбор и позволив мужчине умереть вместо старейшины.
Едва Парис успел это подумать, как услышал в собственной голове: «То же самое он сделает и с тобой». А потом он очнулся.
ГЛАВА 25
— Элиас! — прокричала Айседора, пробегая по коридорам Национального музея истории. Не получив ответа, она остановилась на пересечении коридоров и прикрыла глаза, пытаясь почувствовать мужчину, которого вновь впустила в свою жизнь, постель и, да, в сердце.
Вампиресса подумала об их последнем визите в музей. Они допрашивали добычу Аласдэра, Леонида, в его же кабинете. Танос тогда открыл дверь Элиасу, и Иса припомнила — ах, да — длинный коридор и лифт, в котором, без сомнений, Элиас и поднял её в офис из подвала.
Она заметила двери лифта справа и направилась в конец длинного узкого коридора. Элиаса почувствовать не удавалось, и потому накатывало ощущение тревоги. Танос сказал, что оставил человека живым. Там же, где произошло нападение. И всё же, сколько бы Айседора ни шла, не было слышно ни звука.
— Элиас! — вновь крикнула она, надеясь, что мужчина каким-то образом услышит и отзовётся. Но ничто не нарушило тишину, и вампиресса коснулась рукой кулона в виде розы на шее.
Это был подарок Элиаса в их первую встречу. Айседора закрыла глаза, думая о нём. Ясно представила серебристые глаза, темнеющие в моменты близости. Угольно-чёрные волосы, припорошённые сединой, и тёмную щетину. Стоило образу ярко возникнуть в сознании, как Иса услышала. Глухой стук слабого сердцебиения.
Она побежала дальше и поняла, что близка, когда пульсирующий ритм стал громче. В самом конце коридора находилась незнакомая дверь, и если бы не ровное биение, которое раздавалось за деревянной панелью, Айседора ни за что не вспомнила бы место.
Магия.
Чёртовы Итон и Танос могли плести заклинания, как и любой, у кого тёмное искусство было в крови от рождения. Старейшина защитил комнату от любого вмешательства и тем самым спрятал Элиаса от всех, кто мог бы разыскивать его в офисе.
Не раздумывая, Айседора потянулась к ручке, распахнула дверь и, разглядев происходящее, пронеслась через кабинет Лео.
Элиас был подвешен за запястья, и его ноги едва касались пола. Одет он был лишь в чёрные брюки, которые Иса дала ему в логове. Но сейчас они были в крови, как и тело мужчины ниже груди. Остальная кожа мертвенно побледнела.