Тантрас
Шрифт:
Изо рта Фзула вырвалось кроваво-черное облако, и прокладывая свой путь по линии янтарно-зеленого огня, устремилось к обсидиановому аватару. Рыжеволосый жрец слегка застонал и обмяк на руки Тараны. Сущность Бога Раздора вплыла в огромную статую и окрестности огласил нечеловеческий крик. Этот крик пронесся над всем Скардейлом, едва не оглушив тех, кто стоял в складе.
Статуя медленно подняла руки, и продолжая кричать, новый аватар Бэйна обхватил голову. Из рук, груди, ног и головы обсидиановой статуи вылезли острые шипы, подобные тем, что были на доспехах Даррока. Наконец клубящийся поток прекратил заплывать в комнату и
На безликой голове аватара, появился злобный, плотоядный рот и пара мерцающих красных глаз. Бэйн прекратил кричать и взглянул на свои руки.
“Пустота”, — произнес он голосом, который без сомнения мог принадлежать только богу. “Мой мир пуст. Мое тело…”
Сайрик пораженно взирал на Бога Раздора, его сердце было готово выскочить из груди. Неважно какова будет цена! — подумал крючконосый вор. Но чтобы обладать такой силой, когда-нибудь я сражусь с созданиями, подобными Бэйну.
Внезапно Черный Повелитель рассмеялся, заполнив склад пугающим, глухим ревом. “Я бог! Наконец, я снова стал богом!”
Огромный, обсидиановый аватар Бога Раздора бросился вперед, пробив переднюю стену склада словно пергамент. Все Скорпионы, за исключением Сайрика, помогли Таране вытащить Фзула из склада прежде, чем рухнула крыша.
Зентилары оказались на улице как раз в тот момент, когда Бэйн достиг порта. Бог Раздора стоял на побережье Драгон Рич и смотрел в сторону Тантраса. Теперь низверженный бог был уверен, что уже ничто не сможет остановить его на пути к Дощечке Судьбы.
* * * * *
Внезапная смерть или исчезновение всех последователей Баала, которые посещали “Темную Жатву” — а точнее, всех убийц, которые проживали в Тантрасе — несказанно обеспокоило Тенвелза и всех остальных членов Совета Торма. Услуги убийц, несмотря на их богохульные высказывания, были очень ценны, и теперь члены совета не могли найти ни одного человека, готового за невысокую плату прочесывать город в поисках еретиков.
Однако у совета были и другие проблемы. Между его членами нередко вспыхивали споры о том, что должен ли Торм быть извещен об их попытках взять город под контроль. Но Тенвелз в который уже раз повторял совету, что Бог Долга лишь недавно переселился в тело смертного и может неадекватно воспринять их меры по обращению населения в их веру и очищения города от неверующих. Фактически, члены совета все как один выступали против Тенвелза. Продолжалось это до тех пор, пока он не выступил с предложением нанять для обращения или устранения людей убийц.
Затем, те из советников, кто не согласился с планом Тенвелза, также были устранены. Высший жрец отдал приказ на эти убийства с такой же легкостью, с которой он приказал убить начальника порта и несколько дюжин других упрямцев. Но самое главное заключалось в том, что Тенвелз на самом деле верил, что с помощью этой резни, он действительно исполняет волю Повелителя Торма.
Тенвелзу только сообщили, что его люди разобрались с небольшой сектой служителей Огмы, как внезапно пришел приказ, что его вызывает к себе Повелитель Торм. Покинув комнату, жрец с легким сердцем и знанием того, что все что он сделал за многие годы было во славу его бога, отправился в зал для аудиенций. Также
При этой мысли Тенвелз даже позволил себе улыбнуться. Но едва седоволосый жрец вошел в личные покои Торма, обнаружив там большое скопление народа, улыбка тут же слетела с его лица. Когда он узнал лица всех двенадцати членов совета и их помощников, его сердце на миг замерло. За его спиной шумно захлопнулись двери и он замети, что в углу стоят пятеро стариков, их глаза пылали от гнева.
Служители Огмы, — промелькнула гневная мысль в разуме Тенвелза. Последователи Бога Знаний живы! Меня обманули!
Также в комнате присутствовало множество тяжеловооруженной стражи. Сам Повелитель Торм восседал на своем троне, латной перчатке из камня с вытянутой параллельно полу ладонью. Возле его ног метался золотой лев, которого Бог Долга оживил во время беседы с Адоном. Эту статую Тенвелз лично приказал установить в саду, после того, как забрал ее из заброшенного храма Ваукины.
Лев взревел и Торм подался вперед, обращаясь к своим последователям. “Я даже не знаю с чего мне стоит начать”, — рявкнул Бог Долга тяжелым голосом. “Мое разочарование и гнев нельзя оценить по человеческим меркам. Если бы я узнал о тех ужасах, которые совет творил от моего имени, в то время, когда я был на Планах, я бы данной мне властью сжег бы этот храм до самого основания”.
Тенвелза пробила дрожь. Ему захотелось бежать, но жрец понимал, что бежать было некуда, и спрятаться тоже было негде.
“За прошедшие три дня, смертный, который служит моим аватаром, помог мне разобраться в сложившейся ситуации”, — произнес Торм, грохнув по трону рукой в латной перчатке. “Пока он восседал на моем троне, я, в теле моих настоящих последователей, отправился в город и собственными глазами увидел положение дел в Тантрасе”. Торм замолчал и стиснул зубы. “То, что я выяснил, ужаснуло меня до глубины души. Нет того наказания, которым бы совет мог искупить свою вину, но знайте — вы все будете наказаны”.
У Тенвелза подкосились ноги и он рухнул на колени. Все остальные члены совета тотчас последовали его примеру. Скрижаль Судьбы, — в отчаянии подумал Тенвелз. Возможно он еще не знает о ней! Еще есть шанс оправдать наши деяния!
“Все что мы делали — мы делали во имя тебя”, — воскликнул седоволосый жрец. “Во имя твоей славы, Повелитель Торм!”
Торм метнулся с трона, и зал огласил рев золотого льва. Несколькими прыжками бог пересек весь зал и схватив Тенвелза за глотку, поднял его в воздух.
“Как ты смеешь!” — крикнул Бог Долга. Удерживая жреца левой рукой, Повелитель Торм занес правую для удара.
Тенвелза окатила волна совершенного страха и он выпалил, — “У нас есть Скрижаль Судьбы, Повелитель Торм!”
Торм несколько мгновений пристально изучал смертного, затем отбросил его на пол. “Как ты смог достать ее?”
“Она была спрятана в хранилище под храмом. Я нашел ее в ночь Прибытия, когда по небу метались огненные шары и один из них, который нес твою сущность, упал на храм. Тогда я еще не знал, что это такое, но…”