Тануки
Шрифт:
— Ты чего тут забыл, мохнатый? — из соседней комнаты выскочил взъерошенный пожилой хоббит. — Ты зачем дверь сломал, спрашиваю? Да ты знаешь, что этот дом…
Барсук в панике сжал Амулет Притворщика в кулаке и проорал (про себя, разумеется, проорал) придуманную загодя команду «Лопотуся!» В левом нижнем углу зрения появилось маленькое мигающее изображение пернатого амулета с собственным баром заряда.
— … всегда открыт для таких гостей! Заходи, заходи! Ой да оставь ты в покое эту дверь, она никогда мне не нравилась. Завтра новую смастерю и повешу, а пока пусть помещение проветривается.
Хоббит тараторил без остановки, Барсук не мог даже слова вставить. Да и не особо старался, поскольку все его внимание привлекла ярко красная надпись над патлатой головой хозяина домика. Надпись вполне обыденная «Житель дер. Земляника».
Припоминая встречу с суровым дедом и храпящего в канаве орка, тануки осознал, что именно его тогда смутило. Просто в то время, он еще не совсем пришел в себя и не очень хорошо осознавал происходящее. И старик, и орк, тоже щеголяли точно такими же ярко алыми надписями. Цвет говорящий, что перед тобой монстр или агрессивный персонаж недавно совершивший убийство. А то и не одно.
— А как тебя зовут? Я — Брокко Ногтинсон, позволь представиться! Вот ведь такое событие, а в доме мед кончился! Может я в трактир сбегаю, а? Или вареньем обойдемся? Я мигом сбегаю, ты только скажи! Не надо? Не хочешь мед? Правильно, варенье лучше, особенно ежевичное! Так как говоришь тебя зовут?
Хоббит суетился, бегал по кухоньке, подскакивал, хватал разные вещи, тут же бросал и хватал другие. В результате этой сумбурной деятельности, каким-то чудом на столе появился уже пышущий жаром огромный пятиведерный самовар, красивые чашечки тонкого фарфора и гора разнообразной снеди. В основном сладкой. Надпись над головой хоббита, хоть и осталась красной, как только он представился, сменилась с безликого «Житель», на «Брокко Ногтинсон, Книжник ур.45».
Барсук тревожно следил за полоской зарядки амулета. Уже осталось всего 82 %, а он за это время успел только выдуть две чашки ароматного чая и выслушать жалостливую историю хоббита оставшегося без родной норы и вынужденного жить в этом ужасном деревянном доме.
Время от времени хмыкая, кивая, улыбаясь и огорчаясь в нужных местах, Барсук подвел рассказ хоббита к событиям последних дней. И тут Брокко Ногтинсона будто подменили. Он замкнулся, стал что-то мямлить и наотрез отказался рассказывать о беде, случившейся в Землянике. Вместо этого стал описывать приключения своей троюродной тетушки по материнской линии, которую как-то раз схватила подслеповатая гигантская цапля и унесла на край света.
Несмотря на то, что рассказ действительно выходил забавный, Барсук со всей возможной учтивостью перебил хоббита.
— А скажите, уважаемый Брокко…
— Ой, а почему на «вы»? Будто и не пили вместе, а? Нет, ну что ты в самом деле, обидеть хочешь, да? Что бы я от тебя всяких таки слов на «В», больше не слышал! Лады?
— Лады, лады. Так вот, скажи мне, друг Брокко…
Хоббит от этих слов прямо просиял и навострил ушки, всем сердцем желая дать верный и полный ответ на вопрос этого симпатичного… хм… как же его всё-таки зовут?
— … нет ли в твоем
— Как это нет, как это нет! — затараторил хоббит обрадованный тем, что вопрос нового друга не касался страшных событий, случившихся недавно в Землянике. — Очень даже есть, целый ящик у меня таких! Хочешь — подарю? Пойдем в читальню!
И потащил совсем даже не упирающегося тануки в соседнюю комнату.
В углу на табуретке действительно стоял большой фанерный ящик, доверху заваленный «Журналами» разных цветов и конфигураций. От самых простых и тоненьких до огромных многофункциональных «Журналов Главы Гильдии». Повсюду, даже на полу читальни валялись книги. Вероятно, плоды трудов хоббита по изучению проблемы Грымха.
— Вот, выбирай! Хотя нет, давай я лучше сам! Они там все в строгом порядке навалены, я знаю, где какой!
Хоббит чуть ли не целиком залез в ящик и вынырнул из него держа в ладошках не очень толстый, но зато очень изящный Журнал самой последней модели.
— Вот, держи! Встроенная картография пятого уровня, расширенный бестиарий, и много чего еще! Вообще я такие только за очень длинные и сложные задания выдаю, но тебе даю так, даром! Хочешь еще чаю?
Барсук глянул на бар амулета. Оставалось чуть меньше сорока процентов заряда, так что, судя по всему, времени у него еще час с хвостиком.
— Можно и чаю, — согласился он. — И большое тебе спасибо за журнал. Будут деньги непременно заплачу. Сколько с меня?
— Вот, ты опять, да? Ты опять? То выкаешь мне, как не родной, а то деньги какие-то суешь! Да у меня их знаешь сколько? Я и сам не знаю, куда их девать! Постоянно только и делаю, что клады закапываю, половину мест уже и забыл, где закопал! Бывает так, закапываю клад, а тут вдруг рррраз! Нахожу закопанный в прошлом году. Или в позапрошлом! Короче денег у меня — завались. Но ты только никому не говори.
— Хорошо не скажу. Может, займешь в таком случае?
Хобиит как-то сжался. В нем явно боролись сразу несколько алгоритмов. О человеке бы сказали «чувств», но Брокко был неписем, и это не стоит забывать.
— Извини, — наконец выдавил он. — Я х-хочу… правда хочу тебе помочь… но не могу. Тут, понимаешь, какое дело…
Механизмы ввода-вывода денег, их обращения и прочие финансовые операции в Грязи довольно сложны. Возможно, даже сложнее чем на Земле. Поэтому пристально мы их сейчас рассматривать не будем, скажем только, что хоббит просто не мог дать игроку деньги. Взять мог, а вот дать — нет. Он не врал, просто был так прописан изначально.
— Ну ладно, ладно… — Барсуку даже стало немного неудобно за свою наглую просьбу. — Ничего страшного, ты мне и так уже помог. Еще раз, огромное тебе спасибо, друг!
Хоббита слегка отпустило, и он продолжил рассказ о тетушке унесенной цаплей.
Посидев еще с полчасика и основательно объевшись, тануки вдруг резко засобирался.
— Да куда ты пойдешь на ночь глядя? Давай я тебе в гостиной постелю! Извини свою кровать не предлагаю, она у меня моего размера, ты не поместишься. Оставайся! Утро наступит, позавтракаешь и пойдешь по своим делам!