Таня Гроттер и ботинки кентавра
Шрифт:
– Так что же это?
– Жертвенная чаша с пространственными рунами. И принадлежит она Стихиарию… Стихиарии нигде не утрачивают памяти и везде сохраняют свою магию. Я не назвала бы их богами, скорее уж это злые божки из извращенного отражения, живущие по своим законам. Однако с ними лучше не связываться. Они коварны как шакалы и нарушают клятву всегда, когда появляется подходящий случай… Не рассказывайте мне всю историю. Я сказала уже, что знаю прошлое и не знаю лишь будущего…
– А если… – начала Гробулия, но Хозяйка строго взглянула на
– Материальны маги – белые и темные, материальны, хотя и по-своему, древние боги. Материальны даже мертвяки, ибо их дух, увы, слишком прирос к жалким интересам плоти, так прирос, что и гниение не может исторгнуть его. Душе нужно воспарить, вырваться, а она не в состоянии – все ее запросы здесь, в нижнем мире. Призраки, джинны, мороки – нематериальны, хотя имеют порой форму. Стихиарий не имеет ни формы, ни материи. Он не имеет ничего, кроме изворотливости, злобы и этой чаши, которая переносит его из мира в мир. Самостоятельно они перемещаться не могут, к счастью, – только по вызову, который потом оплачивается дорогой ценой… Много, очень много крови знала эта чаша за долгие века. Не реки, но едва ли не озера. Твой предок, девочка, совершил ошибку. Страшную ошибку. Исправляя ее, он совершил еще большее зло. Никогда нельзя покупать добро злом. Как бы мизерно ни было это зло. Или, точнее, каким бы мизерным оно ни казалось на первый взгляд. Это знаю даже я, хотя давно уже подчиняюсь лишь мудрости.
– А что же чаша? Вы возьмете ее? Или, может, уничтожить ее? – спросил Ург.
– Уничтожить ее нельзя. Она сразу восстановится вновь. Во всяком случае, в этом отражении. В отражении стихиариев, возможно, она и уязвима, но туда нам не попасть. Одно дыхание того мира смерть для нас всех, – сказала Хозяйка Медной Горы. – Я не возьму также эту чашу на хранение. Остальные мои артефакты там, за стеной, в тревоге. Я чувствую это.
– Так что же нам делать?
Хозяйка Медной Горы пожала плечами:
– Я вижу только один выход. Ключ Урга укажет вам направление к той сторожке в лесу и поможет найти Стихиария… Во всяком случае, то место, к которому привязал его твой дед ботинками и кровью самой мистической птицы из всех – альбатроса. Вот только пойти должны все шестеро. Иначе никак. Возможно, тогда вам удастся вернуться в свое отражение, обрести прежние имена и память. Весь вопрос в цене, которую придется заплатить за это одному из вас.
– Шестеро? Не слишком ли жирно для Стихиария? – возмутился Ург. – Я могу пойти и один!
– Тебя я вообще не считаю. Твоя аура одноцветна, – сказала Хозяйка.
– Ага, кажется, я поняла! Я, Танька, Ягуни. Это трое, – быстро посчитала Склеппи. – Похоже, я знаю, кто четвертый и пятый. Шурасино и И-Ван. У них тоже разноцветные ауры, если верить подзеркаливающей лошадке, которая обижается, когда ей говоришь правду в глаза. А вот кто шестой?
– Шестое и самое главное звено цепи – она, – сказала Хозяйка, кивнув на Таню. – Недостающее же звено – присваивай ему любой номер, какой захочешь,
– ЧТО? Тот парень, что назначил мне свидание? – изумилась Склеппи.
– Все не случайно в этом мире. Думаю, теперь тебе придется на него сходить. Тем более что когда-то, сдается мне, это уже происходило, – усмехнулась Хозяйка Медной Горы.
– Я встречалась с Гуннио? – возмутилась Склеппи. – Ну уж нет! Мои амбиции начинаются от принца включительно. В крайнем случае они могли упасть до хорошо сохранившегося шестнадцати-семнадцатилетнего пажа из знатной семьи.
– А что за цена, которая нужна ему? Моя кровь? – тихо спросила Таня.
– Да. Вся до последней капли. Стихиарий будет требовать выполнения всех условий, я убеждена в этом.
– И это стоит сделать? Ему не помешать?
– Тебе нужен честный ответ? Честный, простой и твердый, как мрамор?
– Да, – сказала Таня.
– Чем скорее Стихиарий покинет этот мир – тем лучше для нас всех. А он покинет его только в двух случаях. Первый вариант – если произойдет чудо и вы изгоните его. И второй – если он, сам ли или используя тех, кто носит браслеты повиновения, наполнит свою чашу твоей кровью. Тогда пространственные руны этой чаши обретут силу для перемещения, – сказала Хозяйка.
– И какой из этих вариантов более вероятный? – спросила Таня.
– Второй, – помолчав, произнесла Хозяйка. – Он гораздо вероятнее. И еще: бойся браслетов повиновения и тех, кто носит их! Браслетоносцы не имеют власти над своей волей!
– Это еще как? – возмутилась Склеппи. – Это я-то не имею власти над своей волей?
– Здесь, под землей, в медном экране моей горы, твой браслет не имеет силы, но стоит вам подняться – он обретет ее. Бойся себя и своего страха, потому что ничто так не уничтожает человека, как страх. Страх боли. Сильнее страха боли может быть лишь страх уничтожения. Всего этих браслетов четыре. Один…
– У меня! – быстро сказала Гробулия. – Другой я видела у Шурасино, магистра Борея. Он сейчас в пикирующей крепости.
– Третий у того парня, Гуннио, который прижал меня в воротах. Видимо, у него и четвертый, потому что ему очень хотелось надеть мне что-то на запястье, – сказал Ягуни.
– Опять Гуннио! Видно, придется изъять беднягу из армии Арапса. К компашке из беглой фрейлины и беглого мага добавится еще и дезертир! – сказала Склеппи.
Хозяйка Медной Горы взглянула на приунывшую Таню:
– Но у меня для тебя есть и хорошая новость. Возможно, не все так безнадежно. У тебя есть защитник. Провидение, которое руководит этим миром, не чуждо справедливости. Браслетов четыре. Стихий тоже четыре. Но вас здесь ПЯТЕРО, не считая тебя и самого Стихиария. Значит, пятый – твой защитник. Знает он это или нет, но именно ему это поручено провидением. Так было и так будет всегда.
Глава 11
СОВЕТ ДЛЯ БЕДНЫХ, КАК УБИТЬ СМЕРТЬ И ОБМАНУТЬ ЛОЖЬ