Таня Гроттер и перстень с жемчужиной
Шрифт:
– Ты не сможешь коснуться сумки! Тебе отсюда не выбраться! – сказал Сарданапал.
– Ой ли! – произнес карлик с насмешкой. – Я не дотянусь до сумки? Ну и пусть. Ты не учел, Сарданапал, что Древнир устраивал этот магический круг не для живых существ. Он, видно, планировал разместить там некий артефакт, на который позарилась бы Чума.
– Безумец! Ты в ловушке! Навеки!.. Даже захоти я спасти тебя, я не смог бы. Эти стены сильнее меня! – воскликнул академик.
Карлик равнодушно передернул плечами.
– Ошибочное
– Я говорил! Ты не доберешься до дракона!
Псевдосекретарь досадливо потер выступающие ушки.
– Я – нет. Но ничто не помешает самому дракону покинуть его, когда он проснется. Древнир едва ли мог предвидеть, что артефакт, который он положит туда для приманки, окажется живым. Не так ли? А когда я получу жемчужину, посмотрим, что останется от вашей милой школы. Обожаю – хи-хи! – эксперименты с новыми игрушечками.
Усы Сарданапала беспокойно задвигались. Похоже, карлик не блефовал. Да и Древнир едва ли защитил круг изнутри, это верно…
– Жаль, круг звуконепроницаем, и криком дракона не разбудить. Ну ничего… потерплю немного, так и быть… – продолжал вслух рассуждать мелкий человечек.
Сарданапал решился.
– Тем хуже для тебя… Во имя Тибидохса и во благо его учеников мы, преподаватели школы, бросаем тебе вызов, кто бы ты ни был, неведомый маг! – сказал он торжественно.
Карлик затрясся.
– Вы? Мне? Ах, сударь мой! Все поджилочки трясутся! Что же со мной, бедным, будет?.. Уф, надоело! Знаешь, почему я всегда издевался над светлыми магами? У них слишком много глупого пафоса!
Он повернул табурет к двери и устроился на нем поудобнее, забросив ногу на ногу. Дальше началось то, чего никто после не мог внятно описать. Карлик сидел на табурете и ехидно скалился. Великая Зуби и Медузия поочередно атаковали его сильнейшими заклинаниями, однако для карлика они были безвреднее комариных укусов.
Поклеп, не помещавшийся в узком проходе, бегал за спиной дам, размахивая руками.
– Сам тытыхс пробовали? А самтытакойус? – подсказывал он.
– Бесполезно! На него не действует никакая магия! Он только впитывает наши силы! – хмуро отвечала Великая Зуби.
– Не верю! Не существует лопухоида или мага, на которого бы они не действовали!
– Мага и лопухоида – да, – таинственно отвечала Медузия.
Поклеп не понял намека, хотя он был очень прозрачен.
– Ерунда! Это Древнирово подземелье ослабляет атакующую магию! Тут надо что-нибудь попроще… Что-нибудь сильное и совсем элементарное, как правый прямой. Я вам это докажу! – заявил Поклеп.
Отодвинув
– Ничего, кость крепкая… жить будет… – сказала она, смазывая чем-то ожог.
В этот момент с заветной тетрадочкой проклятий под мышкой появился джинн Абдулла. Размяв пальцы с нетерпением скрипача, он торопливо пролистал тетрадь.
– Ну-с… Дрожи, несчастный! – пробормотал он.
Карлик послушно застучал зубами.
– Так? Или еще громче? Ты давай командуй! – спросил он.
Абдулла вскинул прозрачные руки, смахнул с подбородка сползший глаз и начал читать что-то бесконечно длинное, в томных стихах. Карлик умильно слушал, положив подбородок на руки.
– Это ж надо сделать из скромного романса на стихи Тютчева такое уродство! Прямо душа радуется! Обокрали великого пиита, можно сказать, на корню! – с радостным удивлением внезапно сказал он, обращаясь к преподавателям.
Услышав такое, Абдулла от злости подпрыгнул, сбился и… вынужден был читать заклинание заново.
– Ну уж нет, увольте! Второй раз я слушать не буду! Мы так не договаривались! – отказался маленький человечек и махнул рукой, на которой поблескивал перстень Зербагана.
Тетрадь Абдуллы вспыхнула и в одно мгновение прогорела дотла, опалив пальцы. Джинн горестно застонал. Академик отвернулся. Он отозвал Медузию и негромко сказал ей что-то. Она ответила. Оба говорили озабоченно и, как показалось Тане, безнадежно.
– Ничего, – разобрала Таня.
– Но если так, то…
– Я не знаю, как ему помешать. Разве только вызвать… но у нас слишком мало времени…
Внезапно карлик издал торжествующий возглас. Сумка, лежащая в круге, шевельнулась. Тангро просыпался. Еще минута – и он вылезет. Преподаватели засуетились. Ощутив, что кто-то коснулся рукой его плеча, академик обернулся и увидел Ваньку Валялкина.
– Что ты хочешь? – спросил он.
– Я знаю, что нужно сделать!
Академик с досадой отмахнулся:
– Да что тут сделаешь? Послушай, не мог бы ты…
Ванька не стал дослушивать. Оставив Сарданапала, он подошел к порогу комнаты, глубоко вдохнул и сделал шаг. Он ощутил, как властная преграда вначале отстранила его, а затем неохотно пропустила.
– Что ты делаешь? Не смей! – крикнула Ягге, однако было уже поздно.
Ванька шагнул в комнату, и сразу же все посторонние голоса исчезли для него. Остались лишь они двое – он и странный карлик, нетерпеливо поглядывавший то на Ваньку, то на рюкзак с Тангро, последним пелопоннесским драконом.