Таня. Жестокие игры
Шрифт:
«Чапаев» (дает парню водки). Глотни-кась.
Парень пьет.
Так… теперь полегчает.
«Фурманов». Что за девушка, Иван? Где нашел?
Парень. У самого поселка. Она, видать, из города на лыжах шла, а тут пурга… Я до крайних бараков ходил, смотрю – по снегу ползет кто-то… Что, думаю, за история? Подхожу, а она чувств лишилась.
«Матрос». Да кто она есть? Куда шла?
Парень. Не знаю…
«Чапаев» (вынимает
Башняк (вглядываясь в лицо Тани). Стой, стой! Вспомнил… Она… Она и есть! Я в городе в больницу ходил – и вот, значит, она… (Кричит.) Ребятки… доктор!
«Матрос». Где?
Башняк. Вот она… доктор!
«Чапаев». Врешь!
«Матрос». Она? Девчонка?
Башняк. Я побежал… скажу, доктор… доктора принесли.
Парень. И я с тобой.
Быстро убегают.
«Матрос». Ах ты маленькая! (Обнял Таню, целует.) Ах ты… Чапай!..
Вихрастый (ударил кулаком по столу). Что делаешь? Одурел, что ли?
«Матрос». Уйди ты…
Вихрастый. Тихо! Тихо! (Подбегает к краю сцены и слушает.) Так и есть! Чуть не опоздали… Партизанский выход. Давай все на сцену! Впереди Чапаев, за ним Фурманов и прочие герои! Живо, давай!
Все бегут на сцену. Вихрастый парень склоняется над Таней.
(Тихо.) Ну откройте глаза, ну, пожалуйста, скажите что-нибудь… Вы дошли. Вы все-таки дошли…
Со сцены доносится любимая чапаевская песня:
Ты не вейся, черный ворон,Над моею головой,Ты добычи не дождешься,Все равно не буду твой…Таня открывает глаза, медленно приподнимается, с удивлением смотрит вокруг.
Таня. Что это? Не понимаю…
Вихрастый (с восторгом смотрит на нее). Видите, вы все-таки дошли. Вы ведь доктор, правда?
Таня. Правда. Это прииск «Роза»?
Вихрастый. Да.
Таня. А почему поют?
Вихрастый. Так надо. (Пауза.) Вам плохо, да?
Таня. Нет… мне лучше… Только нога… Я, кажется, сильно ее расшибла. (Пауза.) А где мои лыжи?
Вихрастый. Вы не должны горевать… Я подарю вам новые. Таких ни у кого нет.
Таня (недоумевая). Спасибо.
Вихрастый.
Таня. Что это вы?… Зачем?
Вихрастый. Гражданская война. Чапаев – понимаете?
Таня. Мне надо идти. Помогите встать… Надо найти директора прииска. (Старается встать.) Нет… не могу… больно.
Открывается дверь. Вбегает Башняк, за ним Шаманова.
Башняк. Вот…
Шаманова (вглядываясь). Таня?!
Таня. Вы? (Растерянно.) Что же это… почему?
Молча смотрят друг на друга.
Шаманова. Вы… вы к Герману?
Таня (испуганно). Он здесь?
Шаманова. Нет… Он в Москве, но завтра выезжает… Что-нибудь случилось? Почему вы ночью, в пургу…
Таня (кричит). Подождите! Вы директор «Розы»?
Шаманова. Да…
Таня. И сын… это Германа?
Шаманова. Да. А где доктор?… Вы приехали с ним вместе? (Пауза.) Ну говорите же, Таня…
Таня (беспомощно). Я доктор… Я… я… я…
Шаманова. Ты? (Подбежала к Тане, молча ее целует.)
Таня (тихо). Ему очень плохо?
Шаманова. Очень.
Таня. А как его зовут… сына?
Шаманова. Юрик… Юра.
Таня. Юрик… (Тихо.) Да… Герман всегда хотел назвать его Юрой…
Шаманова (удивленно). Его?
Таня. Сына.
По лестнице спускаются «Чапаев», «Фурманов», «матрос», «партизаны».
Отведите меня к нему… Тише, у меня плохо с ногой… Нет, ничего, я дойду сама.
Из зрительного зала доносятся аплодисменты, толпа «партизан» расступается, пропуская Таню.
Картина восьмая