Тар-Айимский Кранг. Сборник научно-фантастической прозы

Фостер Алан Дин

— Меня зовут Махнахми, — мягко уведомила она его; ее голос поднимался и падал словно трель малой флейты. — А тебя?

— Все зовут меня Флинкс.

— Флинкс, — она пососала кончик большого пальца. — Это смешное имя, но приятное.

Улыбка показала превосходный жемчуг зубов.

— Хочешь посмотреть, что мне купил папочка?

— Папочка, — откликнулся словно эхо Флинкс, оглядывая комнату. В ней господствовали большая дуга прозрачной стены, балкон и находившаяся внизу искрящаяся панорама. Снаружи была ночь… но была ли это ночь того же дня? Сколько он пролежал

без сознания? Неизвестно… пока.

Комната была меблирована в стиле позднего Сиберада: пышные подушки, кресла и диван, поднятые на тонких, как карандаши, стропах из дюралесплава, со всем прочим, подвешенным к потолку на такой тонкой проволоке из дюралесплава, что остальная мебель казалась плавающей в воздухе. На сводчатом куполе потолка господствовали массивные ветви люминесцентных кристаллов сподумена и кинзита. Они окаймлялись округлыми люками, открывавшими теперь заполненное звездами небо. Климатические регуляторы не давали вечернему дождю попасть в помещение.

Его похититель был очень богатым человеком.

Наблюдения прервал полный обиды из-за невнимания голос девочки:

— Ты хочешь посмотреть ее или нет?

Флинкс пожелал, чтобы подрагивание в правом предплечье поутихло.

— Разумеется, — рассеянно кивнул он.

Улыбка вернулась, когда девочка сунула руку в карман комбинезона. Она подошла поближе, гордо разжала кулачок, показывая что-то, лежащее на ладони. Флинкс увидел, что это миниатюрное пианино, сделанное целиком из филигранного золота и настоящего жемчуга.

— Оно действительно играет, — взволнованно сообщила она ему.

Она дотронулась до крошечных клавиш, и Флинкс прислушался к почти невоспринимаемым нотам.

— Это для моей куклы.

— Оно очень красивое, — похвалил Флинкс, вспоминая времена, когда такая игрушка стоила бы ему кредитов больше чем он мечтал когда-нибудь иметь. — А где сейчас твой папочка?

— Здесь.

Флинкс повернулся к источнику этого простого и все ясе каким-то образом угрожающего слова.

— Да, я уже знаю, что вас зовут Флинкс, — сказал вошедший, махнув унизанной кольцами рукой. — Я знаю о вас уже многое.

Из шаровидной тени появились два человека. У одного была вмятина в черепе, наполовину оплавленная каким-то сильнейшим жаром и лишь приблизительно реконструированная инженерами от медицины. Его спутник-коротышка проявлял теперь больше самообладания, чем когда держал для Флинкса шприц в туалете у Симма.

Коммерсант снова обратился к нему:

— Меня зовут Конда Чаллис. Наверное, вы слышали обо мне?

Флинкс медленно кивнул:

— Я знаю о вашей фирме.

— Хорошо, — отозвался Чаллис. — Всегда приятно быть узнанным, и это избавляет от определенных объяснений.

Неприятное пульсирование в правом плече Флинкса начало утихать, когда вошедший расположился в поджидавшем его кресле. От Флинкса его отделял круглый плоский стол из металла и пластика. Полулицый и его низкорослая тень расположились поудобней — но не слишком удобно, заметил Флинкс — рядом с ними.

— Я вижу, Махнахми, ты развлекала нашего гостя, — обратился Чаллис к девочке. —

Теперь пойди куда-нибудь и поиграй, как положено пай-девочке.

— Нет. Я хочу остаться и посмотреть.

— Посмотреть? — напрягся Флинкс. — Что посмотреть?

— Он собирается воспользоваться кристаллом. Я знаю это! — Она повернулась к Чаллису:

— Пожалуйста, папочка, позволь мне остаться и посмотреть! Я ни слова не скажу, обещаю.

— Извини, детка, как-нибудь в другой раз.

— Как-нибудь в другой раз, как-нибудь в другой раз, — повторила она. — Ты никогда не даешь мне посмотреть. Никогда, никогда, никогда! — И столь же быстро, как солнце, вспыхнувшее после ливня, ее лицо озарила широкая улыбка. Ну ладно, но позволь мне хотя бы попрощаться с ним.

Когда Чаллис нетерпеливым кивком дал добро, она разве что не прыгнула в объятия Флинкса. К большому его расстройству, она обвила его руками и ногами, чмокнула в щеку и прошептала в правое ухо ритмичным, незрелым сопрано:

— Лучше делай, что он тебе говорит, Флинкс, или он выпустит тебе кишки.

Каким-то образом он сумел сохранить на лице нейтральное выражение, когда она отпустила его с обезоруживающе невинной улыбкой.

— Пока. Может быть, папочка позволит нам потом поиграть. — Повернувшись, она вприпрыжку выбежала из комнаты через дверь в противоположной стене.

— Э… интересная девочка, — сглотнув, заметил Флинкс.

— Ну разве она не очаровательна, — согласился Чаллис. — Мать ее была исключительно красива.

— Значит, вы женаты? Вы мне кажетесь человеком не того типа.

Коммерсант, похоже, был искренне шокирован:

— Я — с пожизненными брачными узами? Мой милый мальчик! Ее мать была куплена прямо здесь, в Дралларе, много лет назад. Прилагаемая родословная утверждала, что она обладала исключительными талантами. Они оказались очень небольшие, пригодные для салонных фокусов, но мало для чего еще. Она, однако, была способна и на кое-что еще, так что я считал, что деньги потрачены не совсем напрасно. Единственным недостатком было рождение этого ребенка, произошедшее в результате моего опоздания на стандартную дебиоинъекцию. Я не думал, что задержка будет иметь значение. — Он пожал плечами. — Но я ошибся. Ее мать доставляла мне удовольствие, поэтому я разрешил ей родить девочку… У меня, однако, есть склонность не беречь свое имущество. Мать после этого прожила недолго. Временами я чувствую, что девочка унаследовала мизерные таланты своей матери, но все попытки доказать это потерпели неудачу.

— И все же, несмотря на это, вы продолжаете держать ее при себе, — с любопытством заметил Флинкс. На секунду Чаллис, похоже, смутился, ощущение, которое быстро прошло.

— На самом деле, это не так уж и загадочно. Учитывая, как умерла ее мать, о чем девочка не знает, я испытываю некоторое чувство ответственности за нее. Хотя я не особенно люблю детей, она подчиняется с охотой, какой могут позавидовать и те, кто постарше ее. — Он широко усмехнулся, и у Флинкса возникло впечатление голого белого черепа, наполненного ломаными ледяными торосами.