Тара
Шрифт:
Подождав, пока Юля позавтракает лёгким салатом и рогаликом с кофе, он повёл её гулять по городу. Но с каждой минутой удовольствия от прогулки он испытывал всё меньше. Каким-то всё было неестественным, фальшивым. Девушка искренне заинтересовалась Богданом, смеялась над его шутками (вместе со смелостью в бухгалтере проснулось и остроумие), что-то рассказывала сама.
Богдан же пытался понять, что он к ней чувствует. Она не разонравилась ему. Скорее наоборот. Подвижная, весёлая, притягательная. Особенно сегодня,
Но шутил он через силу, темы для разговора подбирал с трудом, трезво осознавая - надолго его красноречия не хватит. Он слишком долго варился в котле саможаления, чтобы быть интересным и современным для молоденькой девушки. Читал он мало, музыку знал только ту, что слушали ребята в офисе, а вкусы у тех были весьма специфическими. И сейчас он понимал всю свою недалёкость.
Не о работе же беседовать? Он-то там кто? Бумажная крыса, не больше. К тому же Юля не поверила, когда он похвастался, что работает в магическом агентстве. Долго смеялась, а потом заявила:
– Фантазия у тебя богатая. Тебе бы сказки писать.
Богдан нахмурился. Сама того не зная, Юля сейчас его сравнила со вчерашней клиенткой истеричкой, искавшей вампира. И тему про работу он закрыл.
К обеду в бухгалтере взыграла совесть, и он, купив Юле мороженого, набрал номер офиса. Ответил Саня. И тут же поспешил заверить:
– Наши работают, я дежурю. По инициативе знаешь кого? А тебе дали выходной.
Ясно, чья инициатива. Алёна настояла. Что у них за военные действия?
– Аря не ругалась?
– осторожно поинтересовался прогульщик.
– При мне нет. Они всей компанией следят за куклой Барби, Варварой твоей. Наша Премудрая и Прекрасная заверила, что у тебя всё в порядке, и ты только под ногами будешь болтаться, в неприятности влипать, - не применил поднять настроение коллеге астролог.
– Ясно.
Богдан спрятал телефон. Юля прикончила мороженное и сейчас пыталась стереть с губ остатки шоколада. Богдан не позволил ей это сделать, поцеловал, и вдруг почувствовал, всё, что он сейчас пожелает, непременно сбудется.
Он смело повёл Юлю к себе. Она не думала сопротивляться. В лифте он осмелел окончательно, поглаживая горячую спину девушки, залез под футболку, расстегнул ей лифчик, потом торопливо отпер дверь в квартиру, на ходу стягивая с себя рубашку и джинсы, провёл девушку в спальню, опасаясь, что Юля вдруг очнётся от странной покорности, залепит ему пощёчину и уйдёт.
Он освободил её от тесной футболки, когда гостья покачнулась и стала безвольно оседать на пол.
– Юля, Юленька!
– перепугался Богдан.
Он попытался привести её в чувство - сделал искусственное дыхание, пощупал пульс, послушал сердце. Вроде, бьётся. Уложив девушку на кровать, он кинулся к телефону, но за
Она встала с кровати и сделала неуверенный шаг в его строну.
– Юленька, что с тобой? Врача вызвать?
– ещё не отошедший от шока Богдан подскочил к своей гостье.
Юля, не отвечая ничего, обняла его за шею и поцеловала, так, что бухгалтер испугался задохнуться, а потом взглянула в глаза. И ощутил, как каменеет от страха. Зрачки милой девушки стали красными. В них вспыхивали и гасли искры Запредельного. Черты лица неуловимо и в то же время очень узнаваемо изменились.
– Что же ты утратил пыл?
– поинтересовалась Мара, до обидного насмешливо.
– От Аринки своей гуляешь, девку молодую тискаешь? Всё расскажу, ничего не утаю! Ты такой же, как и все!
– Чур меня!
– Богдан попятился. Будь на нём хоть что-то посущественней плавок, задал бы стрекоча через три ступеньки, и поминай, как звали.
– Жаль, что я разучилась чувствовать.
Мара расхохоталась, продемонстрировала неприличный жест и вылетела из груди Юли белым облаком. Девушка во второй раз плюхнулась на пол, раскинув руки. А призрак, приобретя полное сходство с Кристиной Тутохиной, проплыл сквозь стенку в направление кухни.
– Ты у меня поразвлекаешься, гадость потусторонняя!
– бессильно пробормотал Богдан, перетащил девушку на кровать, стыдливо прикрыл её обнаженную грудь одеялом.
Какая тут страсть, после сушившегося. Он поспешно оделся, с содроганием ожидая какой-либо новой гадости от Мары.
Когда последняя пуговица на рубашке была застёгнута, на кровати очнулась Юля, приподнялась на локте и удивлённо захлопала глазами, озираясь вокруг.
– Г-г-где оно?
– промямлила она.
– Что?
– Богдан присел рядом.
– П-п-приведение, - девушка натянула одеяло чуть ли не до глаз, трясясь от страха.
– А, это, - как можно более беззаботно ответил Богдан, следя, чтобы его голос не дрожал.
– Я же говорил тебе, я работаю в магическом агентстве. Вот и привязалась потусторонняя нечисть. Недосуг обряд провести, изгнать.
В кухне что-то с грохотом упало. Исаков вздрогнул, но памятуя о рассказе Арины, пообещал держать себя в руках. Кто гарантировал, что расшалившаяся Тутохина успокоится прямо сейчас?
– Вот что, тебе сейчас лучше одеться и уйти, - сказал он Юле.
– Извини, - он вздохнул.
– Я не гоню. Ты мне действительно нравишься, и при первой удобной возможности ещё раз извинюсь. Но Кристина... Сейчас она нам не даст и двумя словами перекинуться.
С кухни в подтверждение, долетел звук бьющихся тарелок. Потом включился магнитофон.
Перепуганная Юля энергично закивала головой. От кавалера, у которого такая ревнивая воздыхательница, как Тутохина, лучше держаться подальше.