Тара
Шрифт:
"Вот ты и проговорился, Чёрный Лис. Планы у тебя на внука твоего давнего соперника. Старый князь отошел от дел, а мальчишка слишком самостоятельный, дедовы наставления сквозь кисточки на ушах пропускает. Вот ты его и привлекаешь, приманиваешь, шпионской работой соблазняешь. Погибнет - не заплачешь, выживет - станет более сговорчивым, ручным. И так, и сяк тебе польза", - понял Вимер.
– Очень ему вдова Илварада приглянулась. Даже усы по её совету отпустил, - с удовольствием заложил ведьмак эльфёнка, следя за реакцией Наарбы.
– Усы? Он? Старик Кисо будет в восторге! Вези домой это чудо - вместе посмеёмся!
–
– Удачи тебе, - пожелал Вимер главе и, не дожидаясь ответа, снял обруч.
Всё понятно, крысёныш пугает. Придётся тащить его в Ирь. Может там, совместными усилиями, получится освободить великого духа.
– Уезжаем завтра, - сообщил ведьмак, возвращая эльфу обруч. И тут сам почувствовал вызов.
– Погоди, - остановил он расспросы Сольеваля, снова водружая на голову тесное "орудие пыток".
Ещё до того, как перед внутренним взором возник вызывавший, до слуха Вимера долетел его разъярённый вопль. Наарба. Что с ним стряслось за полторы минуты?
– Я его лично всю долгую эльфийскую жизнь буду на медленном огне поджаривать!
Постепенно из темноты проступили очертания того же сада. Перевёрнутая карета, суетящиеся слуги и спутники. Придерживающий край сваливающегося плаща остервеневший глава Светлого Совета. Его рыжие от ржавчины пальцы тщетно искали безвозвратно рассыпавшуюся застёжку...
– Вижу, докатилось, - странно, Вимер не почувствовал сожаления или тревоги.
– Как... как такое могло произойти?
– недоумевал Лис.
– Ты ещё не вернул в мир духов своего крысёныша? Нет? Вези сюда. Лично выспрошу, кто испоганил такое заклинание. Чью долгую и мучительную смерть я так жажду наблюдать?!
По точёному лицу эльфа крупными маками расцветали алые пятна, руки тряслись. Брезгливо отерев пальцы о плащ и откинув ставшую бесполезной цветастую ткань в сторону, он был готов ринуться в бой сию секунду.
– Я вызвал тебя, едва услышал предостережения Руваса, - на всякий случай обезопасил себя ведьмак.
– Знаю, - эльф жадно ловил ртом воздух, встряхнул головой. Потёр переносицу, сосредотачиваясь.
– Мы рассчитывали лишить Кавиру металла на двести лет. За это время она полностью утратила бы свой военный потенциал.
– Жестоко, - не удержался Вимер.
– Рационально. Мы не ожидали гибели Вечной, - признался он.
– Поэтому двести лет казалось самым приемлемым сроком. Ещё лет двести - триста уйдёт на затухание чар. Полная деградация или бегство людей с зараженных территорий. Смятение эльфов. Вырождение малых народов, вроде гномов. Всё это время территория противника была бы в нашем распоряжении. У нас есть устойчивые к коррозии сплавы.
– Только их нужно ещё произвести, - напомнил ведьмак.
– Теперь подобное невозможно.
– Именно. Всё потеряно! Совет принял решение не смягчать заклинание, хотя я был за это, - пожаловался Лис.
– Эти трусливые шакалы поленились заново собирать ядро заклинания! Оно-де могло взорваться от долгого хранения!
– лицо эльфа уродливо перекосило злобой.
– Дайте мне только добраться до того, кто нарушил чары!
Вимер развёл руками. За что боролись, как говорится. Теперь выживать придётся всем. Понимающий это Наарба разорвал контакт. Ведьмак вывалился в залитую солнцем комнату, потерял
– Что там такое?
– маялся от нетерпения Сольеваль, убирая обруч в сумку.
– Ирь накрыло. Рувас был прав.
– Как...
– точно выброшенная на берег рыба разинул рот эльф, выпучив глазищи.
– И не только Ирь. Всех без исключения, - выглянул из лишенного двери проёма белый зверёк с перемазанным повидлом рыльцем.
– ОНА даже после смерти непобедима!
Эльф в сердцах швырнул в Руваса подушкой. Тот отмахнулся лапой, распарывая наволочку вместе с насыпкой, и улизнул прочь.
– Вот паршивец!
Ведьмак встал, еле уловимым жестом руки загоняя разлетевшиеся по комнате перья обратно в подушку. Он хмыкнул, наклонился, порылся внутри перьевой массы, извлёк потерянную на днях брошку Аллвады, перстень Сольеваля, собственную резную коробку для мазей...
– Воровать продолжаешь, животное!
– пристыдил он Руваса.
– Никакой ты не великий, даже на убывающей луне!
В соседней комнате обижено всхлипнули. Ну его, бессовестного.
Вимер закрыл глаза, размышляя. Дома теперь разруха. Кипящий злостью Светлый Совет брызжет ядом. Подозрительность коллег взметнётся выше облаков. Полное отсутствие надежд на будущее вызовет народные бунты. Конечно, можно попробовать обвинить Кавиру, или отыскать другого внешнего врага. Но талантливые чародеи или ведьмы, не посвящённей в тайну, разберутся в потоках силы меньше чем за месяц. Совет сам себя загнал в ловушку. Сейчас начнётся лихорадочный поиск противозаклинания. Тщетный. Сил было вложено слишком много. Готовились от души, с расчётом на изворотливость Вечной. А та, погибнув, их так жестоко подвела!
В дверь забарабанили. Галантный Сольеваль рассыпался в комплементах, приглашая Аллваду в гости, но её величество пожелало поговорить с ведьмаком, презрительно глянув на наследника князя Кисо.
Она стояла в дверном проёме, одной рукой придерживая отставленную в сторону дверь, другой подперев тонкую талию. Подбородок приподнят, на губах застыла полуулыбка. Простое светлое платье приезжей провинциалки шло ей больше дорогих нарядов. Но и в нём она выглядела сногсшибательно изящно.
"Что-то с тобой не так, Вада. Что ты такое опасное задумала? И не переупрямишь тебя, сам себе не завидую", - подумалось встающему с пола ведьмаку. Ноги затекли, голова после переговоров кружилась. Странно, кажется, только полдень был, а уже тени вытянулись, солнце касается вершин дальних деревьев... Долго же он с Наарбой болтал.
Приблизившись к королеве, Вимер заглянул ей в лицо. Выглядела Аллвада так, будто только что разгадала все загадки вечности и готова ими поделиться.
– Пойдём со мной, мастер, - она склонила голову на бок, блеснула улыбкой и вышла вон. За спиной завозился Сольеваль, прилаживая на место дверь.
В номере королевы, самом дорогом в гостинице, почти не было заметно разгрома. Прищурившись, ведьмак рассмотрел перетяжки чар на рамах и мебели. Только лакированные дверцы шкафа стояли на полу. Мьеранца постаралась. И когда егоза успела? Вон сидит в кресле. В целом кресле? Нет уж, ящики из стола вынула, один на другой поставила, сверху сиденье водрузила. Совсем немного чар использовала, и то, чтобы обивка не слезла. Но ни он, ни Сольеваль до подобного не додумались.