Таран
Шрифт:
— Юра.
— А я — Шура. Спасибо, что выручил…
Она поднялась на ноги.
— Ой, как же колко-то! — проворчала она. — Пока бежала, не чуяла…
Платье у нее, как видно, было шибко легкое даже для летней ночи. Дама поежилась от холода, немного согнулась, взяв себя за локти, а потом вдруг сорвалась с места, пробормотав:
— Доза! У них моя доза была!
И, уже не вспоминая про стерню, помчалась обратно к машине.
Таран, услышав слово «доза», догадался, что речь идет не об инъекции инсулина (хотя он даже не знал о таком препарате для диабетиков). Наркоманов и наркоманок он считал людьми кончеными, как
Добежав до машины, соискательница дозы включила в кабине свет и начала там усердно шарить. И в «бардачке», и позади заднего сиденья. Шарила так, будто не свою «белую смерть» искала, а алмаз какой-нибудь. А когда там, в машине, ни шиша не нашла, туг же поспешила к трупам. Подобрала Кокин фонарик и не то что без страха, а даже без элементарной брезгливости начала шуровать у жмуриков за пазухами. Сперва Коку от и до обсмотрела, потом до Чабана добралась. И нашла-таки то, что искала. Оранжевую такую пластмассовую коробочку. Ее Таран на уроке ОБЖ в школе видел. В таких коробочках всякие противохимические и противорадиационные препараты содержались. Он, правда, плохо помнил, против чего они помогают, и не был уверен, что помогают вообще. Но зато хорошо помнил, что такое шприц-тюбик, который против нервно-паралитического газа. Там вроде атропин должен быть. Был в аптечке, кажется, и еще один шприц-тюбик, с обезболивающим средством, название которого Юрка сразу не сумел припомнить. Но в обычной аптечке, кроме шприц-тюбиков, были еще таблетки какие-то, а в этой только пять шприц-тюбиков и больше ничего. Похоже, кто-то специально для наркоманов такую хреновину разработал.
Шура, возбужденно сопя, накатила на руку резиновое колечко, которое тоже лежало в аптечке, зажала фонарь коленями и, выждав, пока вена надуется, воткнула в нее иголку с видом полного блаженства.
— О-о-о, кайф! — произнесла она.
— Это чего, промедол, что ли? — спросил Таран, вспомнив название обезболивающего. Кто-то из знакомых пацанов тоже ловил от него кайф.
— Жди-ка! — хмыкнула Шура, очень довольная жизнью. — Промедол — это фигня. А это живой кайф! Пять часов жизни! Понимаешь?! Вот теперь мне все по фигу — и ты, и эти трупы, и эта тачка вонючая. Садись! Поедем!
— В ней бензина нет ни фига, — произнес Таран.
— Мне хватит! — Шура придурочно расхохоталась. Видишь, сколько у этих «капусты»?
Она, оказывается, вытряхнула из карманов у Чабана и Коки не только свою дозу, но и деньги. Жадно сцапав бумажники, потащила их в машину. Тарану на все это смотреть было противно. Он подумал, что и так тут засиделся. Пусть эта дура кайфованная делает что хочет, а ему пора. В конце концов, у него своих проблем было до фига. Закинул автомат за спину, кейс взял за ручку и собрался идти. Но не тут-то было.
Ширнутая Александра
Сзади его осветил фонарик. Таран обернулся и, жмурясь от направленного в лицо света, увидел, что Шура навела на него пистолет. Не иначе у кого-то из тех двоих вытащила.
— Куда торопишься? — спросила та, которую он, блин, на голову от смерти спас. — Садись в машину, цыпа! Поедем кататься.
Наверное, не будь эта Шура под кайфом, он бы что-нибудь
Конечно, автомат был. Но он стоял на предохранителе и висел за спиной. Был кейс, которым, в принципе, можно неплохо ударить. Наконец, были кулаки и ноги, которые Тарану обычно неплохо подчинялись. Обычно, но не сейчас. Словно бы эта зараза их загипнотизировала.
— Вещи положи на заднее сиденье! — приказала стерва. И Таран повиновался как миленький.
— Закрой заднюю дверь, лапочка, и садись за баранку!
— Я ж водить не умею! — рискнул вякнуть Юрка.
— Ничего! Научишься! — И Таран, сопровождаемый нежным, 7,62-миллиметровым взглядом «ТТ», вынужден был усесться на водительское место. Шура села справа от него, захлопнув за собой дверцу.
— Пристегнись! — Ствол «ТТ» указал на ремень безопасности. Юрка выполнил и это распоряжение.
— Ты такой хорошенький! — любвеобильно произнесла Шура и закатилась хохотом. При этом указательный палец лежал на спусковом крючке «ТТ», дуло которого вертелось в нескольких сантиметрах от Юркиного носа. Чуть-чуть посильнее нажмет — и…
Как мозги у людей через затылок вылетают, Таран уже видел.
А в следующее мгновение кайфованная уселась ему на колени и, продолжая играть пистолетом у Тарана под подбородком, пропела:
— " Я-а хочу-у быть с тобо-ой…»
Таран такого желания никак не разделял. Эта стерва была еще похуже Дашки. К тому же старая уже, лет тридцать ей, наверное, а главное — на иголке торчит. Тем более под пистолетом заниматься любовью — это еще то удовольствие!
Шура быстро повернулась, немного подпрыгнула, кажется, и вскочила обоими коленями на сиденье, усевшись Юрке на ноги, а затем, жадно обхватив Тарана за плечи, пробормотала, приставив ему пистолет к затылку:
— Вот сейчас нажму — и нас обоих убьет! Пых! Ха-ха- ха-ха!
Слава Аллаху, этот «пых» в натуре не состоялся. Но никто не мог гарантировать, что не состоится в следующий раз.
На Юрке, как известно, была одежка, в которую его наряжала Даша, — то есть футболка и тренировочные штаны. Так вот, Шурка, не выпуская пистолета из руки — теперь дуло «ТТ» глядело Тарану в живот, — ловко и молниеносно сдернула эти самые штаны вместе с трусами, а затем оттянула ремень безопасности, пронырнула под него головой, плечами и грудью. Да еще и подол успела подобрать, так что сидела теперь на Юркиных коленях голой задницей. Трусов у нее под платьем не имелось. А Таран оказался зажат между ней и сиденьем.
— Ты чувствуешь мое тело-о?! — томно спросила Шура.
Таран чувствовал, но не спешил радоваться — этот вопрос наркоша задавала, приставив пистолет к его подбородку.
— Ну, чувствуешь или нет? Отвечай!
— Чувствую… — пробормотал Таран, хотя чувствовал только ненависть к самому себе, поскольку боялся лишний раз пошевелиться. Наверное, ему было бы вполне по силам выкрутить у ведьмы пистолет, но попробуй-ка ухвати ее за руку! Нажмет — и у него мозги через макушку брызнут… Вот влип, прости Господи!