Тарнсмен Гора
Шрифт:
– Так просто ты не избавишься от меня, Тэрл из Бристоля.
– Посмотрим, сумеешь ли ты удрать с цепи, – рассмеялся Казрак и повел меня к повозкам кладовщика.
Но едва надсмотрщик успел приковать Талену к общей цепи в повозке, а мы отошли шагов на десять, как вдруг раздались женские вопли, рычание и звуки ударов. Из повозки раздался шум катающихся тел, грохот цепей. Надсмотрщик прыгнул в повозку и к этой какофонии добавились его проклятия и щедро раздаваемые удары плетки. Затем он в ярости выволок Талену из повозки за волосы. Талена сопротивлялась, а девушки в повозке
– Держи ее в своем шатре, – сказал надсмотрщик.
– Пусть меня уничтожат Царствующие Жрецы, если она не добилась своего, – восторженно проревел Казрак. – Действительно, она настоящая самка тарлариона.
Талена задрала свой окровавленный нос и улыбнулась.
Следующие несколько дней я считаю счастливейшими в моей жизни. Я и Талена стали частью медлительного каравана Минтара, членами его великолепной бесконечной разноцветной процессии. Казалось, путешествие никогда не кончится, и я все больше влюблялся в длинную линию повозок, наполненных разнообразным товаром: загадочными металлами и драгоценностями, кипами тканей, провиантом, винами, оружием и упряжью, косметикой и парфюмерией, лекарствами и рабами.
Караван Минтара, как и большинство караванов, просыпался задолго до рассвета и шел до полуденного зноя. Лагерь разбивался ранним вечером. Животных нужно было накормить и напоить, выставить охрану, обезопасить повозки, и только потом члены каравана могли вернуться к своим кострам. Вечером наездники ящериц и воины развлекали себя рассказами и песнями, подсчетом своих подвигов, непрерывно глотая пагу.
В эти дни я научился править тарларионом, выделенным мне надсмотрщиком над всеми тарларионами каравана. Эти гигантские ящерицы выращивались на Горе за тысячи поколений до того, как был укрощен первый тарн, и с самого вылупления из яйца воспитывались, чтобы служить верной «лошадью» воинам. Они откликались на голос и повиновались приказам до той степени, которую могли усвоить их маленькие мозги. В остальных случаях ударяя концом копья по глазам или ушам – самым чувствительным местам на их теле – можно было заставить их выполнить свое желание.
Высокие тарларионы, в отличие от своих медлительных четвероногих тягловых братьев, были плотоядными. И все-таки они ели значительно меньше тарнов, которые могут за день сожрать пищи в половину своего веса. Кроме того, воды они также потребляли гораздо меньше. Больше всего в домашних тарларионах меня поражала их выносливость, способность к длительному движению, отличающая их от диких собратьев и земных ящериц. При медленном движении высокий тарларион гордо ступает, ставя свои когтистые ноги на землю в размеренном темпе, но когда его вынуждают бежать, он совершает огромные прыжки, увеличивая скорость в двадцать раз.
Что касается седла, то, в отличии от седла тарна, оно предназначено для гашения удара. Деревянное седло сделано так, что кожаное сидение плавает на гидравлической подкладке из густого масла. Это масло не только позволяет
Казрак, как и обещал, вернул мне часть своей платы – весьма солидный кусок в 80 тарновых дисков. Я поспорил с ним, доказывая, что как собрат по мечу, должен получить всего 40 дисков, и в конце концов убедил его взять половину назад. Это облегчило мне душу. Кроме того, я не хотел, чтобы Казрак, когда он выздоровеет, был вынужден драться с каким-нибудь несчастным воином за бутылку вина ка-ла-на. Мы с Таленой разделили шатер, но, к удивлению Казрака, я отделил шелковой занавеской угол для девушки.
Ее единственная одежда была в столь плачевном виде, что я и Казрак направились к интенданту за парой рабского платья. Это должно было уничтожить любые подозрения о ее истинном положении. Казрак на свои личные деньги купил две вещи, которые он считал главными – ошейник, который он сразу отдал граверу, и плетку.
Мы вернулись в шатер, где Талена с неудовольствием встретила новую одежду. Она поджала губы и, если бы не присутствие Казрака, она прямо высказала бы свое неудовольствие.
– Не думаешь ли ты ходить в одежде свободной женщины? – спросил я.
Зная, что в присутствии Казрака ей придется играть свою роль, она негодующе посмотрела на меня, надменно наклонила голову и сказала:
– Конечно, нет, – иронически добавив, – хозяин. – Выпрямившись, она с быстротой стрелы исчезла за занавеской. Через минуту оттуда вылетело ее разодранное голубое платье.
А еще через минуту Талена вышла из-за занавески, чтобы показаться нам одетой в такое же рабское платье, которое носила Сана – короткое, без рукавов, сшитое в виде диагональных полос.
Она повернулась перед нами.
– Я вам нравлюсь? – спросила она.
Это было очевидно. Талена была очень красивой девушкой.
– На колени, – сказал я, доставая ошейник.
Талена побледнела. Казрак хихикнул, и она склонилась передо мной, сжав кулаки.
– Прочти, – сказал я.
Она прочла надпись вслух:
– Я СОБСТВЕННОСТЬ ТЭРЛА ИЗ БРИСТОЛЯ.
Я защелкнул стальной ошейник и положил ключ в сумку.
– Не принести ли железо? – спросил Казрак.
– Нет! – взмолилась Талена, впервые испугавшись.
– Я не стану клеймить ее сегодня, – сказал я, сохраняя спокойствие.
– Царствующие Жрецы! – рассмеялся Казрак. – Ты заботишься о самке тарлариона!
– Оставь нас, воин, – сказал я.
Казрак вновь рассмеялся, подмигнув мне и преувеличенно церемонно покинул шатер.
Талена вскочила на ноги и бросилась на меня с кулаками. Я схватил ее за запястья.
– Как ты осмелился?! – возмущалась она. – Сними эту вещь!
Она отчаянно боролась со мной, но когда поняла, что силы не равны, я отпустил ее.