Тарра. Граница бури
Шрифт:
Либер искать умел. Не были новичками и сам Рене, и молчаливый крепыш, носивший кинжал Первого ловчего Идаконы, но все найденные следы принадлежали либо несчастному оленю, либо лошади погибшего. Зато отыскался меч, отброшенный чудовищной силой в самую гущу кустарника, и меч этот так и не покинул ножен. Ни следов монстра, ни головы несчастного искателя приключений нигде не было. К полудню поиски прекратили.
— Что бы это ни было, оно ушло отсюда, ведь лес вокруг кишит живностью…
— Но живность эта не пересекает какую-то известную ей черту. Да и птиц почти не видно.
— Зато мы все черты пересекли и ничего не заметили. Неужели оно все время тут сидело после того, как убило оленя?
— Непохоже. Панка погибла
— Легко сказать, хорошо пошарить…
И тут Роман решился. Он отозвал Рене в сторону и в ответ на вопросительный взгляд признался, что знает, как вызвать Хозяина пущи.
Признаваться герцогу в умении колдовать было верхом неосторожности, и тем не менее Роман признался, немало дивясь своему доверию к человеку, встреченному меньше суток назад. Адмирал же при известии о том, что лесные духи все же существуют и скоро, если получится, он увидит одного из них, и бровью не повел. Только велел Диману увести отряд к месту ночевки и не искать их без крайней на то необходимости. Командор выслушал приказ с неодобрением, но смолчал.
Какое-то время Роман колебался, потом велел Лупе уйти со всеми. Герцог и бард съехали с тропы, пробрались через заросли буйно цветущего барбариса и остановились на небольшой круглой полянке, заросшей отцветающей земляникой. Что-то подсказывало Роману, что страшный гость пущи уже далеко и не смотрит в их сторону. И вправду, будь он поблизости, птицы бы смолкли.
— Хорошее место, — заметил Рене и замолчал.
— Да, — согласился либер, — хорошее. Чистое.
Вообще-то лесные духи давно считались несуществующими. Так же как эльфы и прочая нелюдь, но, если с ними заговаривали на языке Светорожденных, Хозяева откликались. Роман сосредоточился и произнес древние, как сами леса, слова. Зная норов Хозяев, он был готов взывать не раз и не два, постепенно усиливая силу заклятья, но ответ пришел мгновенно. Прошелестел легкий ветерок, и на поляну вышел невысокий кряжистый юноша в серо-коричневой тунике. Кроме непривычной одежды, от людей его отличали лишь темно-зеленые блестящие волосы и избыток пальцев на руках.
— Я Хозяин пущи, имя мое Кэриун-а-Роэбл-а-Дасто. Ты звал меня, и по слову Звезд я пришел.
— Я хочу спросить тебя, Кэриун-а-Роэбл, что за чудовище пряталось в твоем лесу?
Юноша совсем по-детски мигнул серо-зелеными глазищами и прошептал:
— Я не знаю.
Будь целью Кэриуна удивить Вопрошающего, он бы ее достиг. Известно, что Лесной хозяин видит глазами всех живых существ, обитающих в его лесу, и слышит всеми ушами. Да, когда его вызывают, он обретает почти человеческое тело и вынужден отвечать на заданные вопросы (не более семи) — и, хотя делает это не слишком охотно, солгать не может. Но не знать , что произошло у него под носом, Хозяин не может еще больше.
Роман был далек от того, чтобы предположить, что среди духов завелись лжецы, и он растерялся, как растерялся бы человек, столкнувшись с горячим снегом или водоплавающей бабочкой. Выручил адмирал. Рене, не зная как того, что Хозяин не может чего-то не знать, так и того, что Вызванный отвечает только Вопрошающему, вмешался в разговор. Бард опешил еще раз: Кэриун с готовностью заговорил с человеком и рассказал, что Хозяином пущи он стал лишь на рассвете этого дня, наследовав прапрапрадеду.
Поскольку Хозяином пущи мог стать только младший Брат Дуба, а дубы в этих краях — большая редкость, ему, Кэриуну, несмотря на юный возраст, пришлось взвалить на себя бремя ответственности за Ласкаву пущу, а это очень тяжело и страшно. Нет, что случилось со старшим родичем, он не знает. Просто вдруг перестал его чуять и осознал, что того больше нет. А до этого
Это было как поздней осенью, когда лес теряет листву, но намного страшнее, быстрее и безжалостнее. Кэриун еще услышал призыв старого Хозяина ко всем подвластным ему Хранителям [29] и содрогнулся от силы нанесенного ими удара… После этого он ничего не помнит.
Странное оцепенение схлынуло совсем недавно. Кэриун стал звать Хозяина и Хранителей, но никто не откликнулся. Они все мертвы. Брат Дуба это знает столь же точно, как и то, что Осенний Ужас покинул Ласкаву пущу. Что это такое, ему, Кэриуну, не понять, а спросить некого. Хуже всего, что он уверен — жуткий пришелец ушел не потому, что был побежден Хранителями и Хозяином, а потому, что взял, что хотел.
29
Хранители— духи, привязанные к тому или иному месту. Находятся в подчинении у Хозяина.
Кэриун оказался единственным выжившим из родни прежнего Хозяина. Вероятно, потому, что его не призвали, ведь последних не зовут. Теперь Хозяин пущи в ответе не только за деревья и зверье, как прапрапрадед, но и за озеро, камни, птиц и насекомых, которыми всегда занимались Хранители и с которыми надо как-то управляться, а как — он не знает.
Казалось, Кэриун вот-вот расплачется, хотя плакать лесным духам вроде и не положено. Роман слушал эту невероятную историю с возрастающим волнением. Какой же силой должен обладать этот Осенний Ужас, чтобы сгубить защитников целой пущи?! Горе молодого Хозяина было барду понятно: блюстители земель приходились ближайшими родичами Светорожденным, а эльфам знакомы и страх, и боль, и горечь. Лесные владыки к тому же совершенно не переносили одиночества, живя в окружении подчиненных им Хранителей. Лишившись близких, молоденький Хозяин повел себя как любое мыслящее и чувствующее создание — он растерялся. Первыми, кто с ним заговорил, оказались люди. Ничего удивительного, что лесной обитатель вцепился в них мертвой хваткой, тем паче что Рене оценил положение, в котором оказался новоявленный Хозяин, по-своему.
Герцог говорил с Кэриуном ласково и уверенно. Упомянув, что и ему, Рене Аррою, после гибели отца и братьев пришлось возглавить осиротевший дом, он настойчиво втолковывал лесному духу нехитрую человеческую истину насчет того, что глаза страшатся, а руки делают. Затем адмирал и Брат Дуба углубились в деловой разговор, из которого явственно следовало, что дела государственные и дела лесные ведутся примерно одинаково. В конце концов Роману сообщили, что в ночь назначено прощание с прежним Хозяином Ласкавой пущи и коронация нового, куда, помимо соседей, приглашены и они.
Рене явно не знал, что людям и даже эльфам на сборищах лесных духов не место. Знал ли это Кэриун, оставалось тайной, но дубовичок был таким трогательным, что Роман оставил свои сомнения при себе, объясняя собственную сговорчивость тем, что во время празднества можно узнать что-то важное. К сожалению, ожидания оправдаться не спешили.
Собравшиеся на закате соседи явились в человечьем обличии, что Роману страшно не понравилось. Гости были озабочены трагедией, терялись в догадках, но, кроме неясной тревоги, тем более сильной, чем ближе к Ласкавой находились их владения, окрестные Хозяева не помнили ничего. Духи сходились на том, что Осенний Ужас покинул округу, и утверждали, что он не проходил через их владения, а просто исчез. В то, что прежний Хозяин, погибая, прихватил с собой и осеннее зло, не верил никто, хотя попытки убедить в этом себя и других предпринимались. Пока не заговорила госпожа Кабаньих топей, которые здесь по старинке называли Тахеной.