Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)
Шрифт:
Тарзан из племени обезьян наблюдал за ними некоторое время со своего высокого дерева. Многого в их поведении он не мог понять: ему были неведомы предрассудки, а о том, что такое страх, он имел самое смутное представление.
Солнце поднялось уже высоко. За целый день Тарзан еще ничего не ел, и ему предстояло преодолеть несколько миль до того места, где лежали остатки туши кабана. Поэтому он покинул деревню Мбонги и растворился в густой листве джунглей.
Глава 11
Король обезьян
Тарзан успел вернуться в племя еще до наступления темноты,
Горделиво выпятив грудь, он принялся рассказывать о своих приключениях и демонстрировать добычу. Керчак недовольно зарычал и отвернулся: он завидовал этому странному члену племени. В маленьком и злом мозгу вожака роились мысли о том, какой бы найти предлог для того, чтобы обрушить на Тарзана свой гнев.
На следующее утро, на рассвете, Тарзан вышел поупражняться с луком и стрелами. Поначалу он все время бил мимо цели, но постепенно научился направлять эти узкие щепочки в нужном направлении и меньше чем через месяц уже хорошо стрелял. Правда, это учение стоило ему почти всего запаса стрел.
Племя Керчака по-прежнему обитало неподалеку от хижины: здесь было легко найти пропитание. Тарзан то практиковался в стрельбе из лука, то продолжал знакомиться с тем небольшим набором книг, которые когда-то привез сюда его отец.
Именно в это время юный английский лорд отыскал затерявшуюся в глубине одного из стенных шкафов небольшую железную коробочку. В замке торчал ключик, и Тарзану понадобилось всего несколько секунд, чтобы успешно справиться с новой задачей и открыть шкатулку. Внутри он обнаружил выцветшую фотографию молодого человека с безволосым лицом, золотой медальон, украшенный бриллиантами и соединенный с золотой же цепочкой. Кроме того, там лежало несколько писем и записная книжка. Тарзан все это внимательно осмотрел.
Фотография понравилась ему больше всего: глаза человека излучали веселье, а открытое лицо вызывало симпатию. Это был его отец. Медальон тоже привлек внимание Тарзана. Он повесил цепочку себе на шею, подражая в этом чернокожим, которые украшали свои тела. А вот понять содержание писем Тарзан не сумел: не смог разобрать рукописный текст. Поэтому он просто положил эти листки бумаги в коробочку и обратился к записной книжке.
Она была почти вся исписана тонким четким почерком. Жучки казались знакомыми, но их расположение и сочетания – странными и совершенно непонятными. Тарзан уже задолго до этого случая научился пользоваться словарем. Однако, к его огорчению, словарь в данном случае был бесполезен: в нем не нашлось ни единого слова из числа написанных в книжке. Вздохнув, Тарзан положил ее обратно в шкатулку.
Он не знал, что книжица содержала ключ к загадке его происхождения, к загадке всей его жизни. Это был дневник Джона Клейтона, лорда Грейстока: по своей старой привычке он вел его по-французски.
Хотя Тарзан и спрятал фотографию в шкатулку, в его памяти запечатлелись черты мужественного, но улыбающегося лица, и он твердо решил, что раскроет тайну непонятных слов в черной книжице. Однако в ближайшее время ему предстояло более важное дело: запас стрел иссяк и нужно было снова
Рано утром Тарзан пустился в путь. Он передвигался очень быстро и к середине дня оказался возле деревни. Заняв уже знакомую позицию на гигантском дереве, Тарзан снова, как и раньше, увидел женщин, работающих в поле и проходящих по единственной улице деревни, а также кипящий прямо под ним горшок с ядом.
Несколько часов он сидел тихо, ожидая возможности бесшумно спуститься вниз и подобрать то, за чем он пришел: стрелы. Но на этот раз ничто не отвлекало обитателей деревни от их повседневных занятий. Время шло, а Тарзан из племени обезьян так и сидел скорчившись на ветке, над головой ничего не подозревающей женщины, которая хлопотала у горшка. Наконец работницы потянулись с полей домой. Показались из джунглей и мужчины-охотники. Когда все зашли внутрь ограды, ворота закрыли на засов.
Теперь в деревне кипело уже множество горшков: жители готовили пищу. Перед хижиной женщины варили похлебку и пекли лепешки из плантайна и маниока.
Вдруг с северного края поляны донесся какой-то крик. Тарзан взглянул туда. Партия припозднившихся охотников возвращалась в деревню. Они не то вели, не то тащили за собой какое-то упирающееся животное. Вот охотники подошли ближе, ворота распахнулись, чтобы их принять, и все остальные дикари издали вопль радости: добычей оказался человек. Он все еще сопротивлялся, когда его тащили по улице, причем женщины и дети колотили его палками и осыпали камнями.
Наблюдая это зрелище, Тарзан из племени обезьян, юный и дикий, не мог не подивиться бессердечной жестокости той породы животных, к которой, по-видимому, принадлежал и сам. Из всех обитателей джунглей только леопард Шита мучает свою добычу. Мораль остальных требует быстрой смерти жертвы.
Из книг Тарзан сумел почерпнуть лишь разрозненные сведения о человеческих обычаях. Когда он двигался вслед за Кулонгой к людям, то ожидал увидеть странные дома на колесах и густые клубы дыма, вырывающиеся из большого дерева, вставленного в крышу, или же море, покрытое качающимися на нем домами, которые назывались «л-о-д-к-и», «с-у-д-а» или «п-а-р-о-х-о-д-ы». Каково же было его разочарование, когда он увидел крошечное поселение, затерявшееся в его родных джунглях: деревню, где не было ни единого дома крупнее, чем его собственная хижина на отдаленном берегу.
Он понимал теперь, что эти люди куда злее, чем обезьяны из его племени. Они неистовы и жестоки, как сама Сабор. И в глазах Тарзана эти существа пали так низко, что он уже не мог относиться к ним с уважением.
Чернокожие привязали свою несчастную жертву к столбу, поставленному в самом центре деревни, прямо напротив жилища вождя Мбонги, и принялись с воплями скакать вокруг в боевом танце – размахивая сверкающими ножами и потрясая копьями. Более широкий круг образовали женщины: они сидели на корточках, орали и били в бубны. Все это напоминало обряд Дум-Дум, и Тарзан уже знал, что произойдет дальше, и лишь гадал: а не накинутся ли эти звери на мясо еще до того, как пленник умрет? Обезьяны так никогда не делали.