Тарзан (Сборник рассказов)
Шрифт:
Он видел, как лев начинает слабеть от потери крови, как его могучее тело дрожит и шатается. И вот, наконец, зверь свалился на землю, и ему больше уже не подняться. Знахарь видел, как лесной демон поднялся с побежденного врага и, поставив ногу на все еще трепещущее тело, поднял лицо к луне и из груди его вырвался такой дикий, лающий крик, что в жилах старого колдуна застыла кровь…
IV
ПРЕДСКАЗАНИЕ СБЫВАЕТСЯ
Тарзан обернулся к старику. Он убил Нуму не для того, чтобы спасти негра; он сделал это исключительно из мести ко льву. Но когда он увидел перед собой беспомощного умирающего
— Кто ты? — дрожащим голосом спросил старик.
— Я Тарзан из племени обезьян, — отвечал человек-обезьяна, и в голосе его звучала не меньшая гордость, чем если бы он сказал: «Я Джон Клейтон, лорд Грейсток».
Знахарь вздрогнул и закрыл глаза. Когда он снова открыл их, в них была твердая решимость стойко перенести все пытки, которые готовил ему этот страшный дух лесов.
— Что же ты не убиваешь меня? — спросил он.
— Зачем мне убивать тебя? — проговорил Тарзан. — Ты не сделал мне зла. К тому же ты все равно уже умираешь, Нума-лев убил тебя.
— Так ты не убил бы меня?
Удивление и недоверие слышались в дрожащем старческом голосе.
— Наоборот, я спас бы тебя, если бы мог, — отвечал Тарзан, — но это невозможно. Почему ты думал, что я тебя убью?
С минуту старик молчал. Когда он заговорил, было видно, что ему немалых сил стоило собраться с духом.
— Я знал тебя еще раньше, — заговорил он, — еще в то время, когда ты бродил по джунглям поблизости от страны вождя Мбонги. Я уже был знахарем, когда ты убил Кулонгу и других воинов и ограбил наши хижины и унес наш сосуд с ядом. Сначала я не узнал тебя, но потом вспомнил белокожую обезьяну, которая жила с волосатыми обезьянами и досаждала жителям деревни Мбонги-вождя. Ведь это ты — бог лесов, Мунанго Ксевати, для которого мы выставляли пищу за ограду наших жилищ, и который приходил и съедал ее! Скажи мне, прежде чем я умру: человек ты или дьявол?
Тарзан рассмеялся.
— Я человек, — сказал он. Старик вздохнул и покачал головой.
— Ты намеревался спасти мне жизнь, — сказал он, — и за это я хочу отблагодарить тебя. Я великий знахарь. Слушай меня, белокожий! Тяжелые дни ждут тебя впереди. Это я прочел в моей собственной крови, которую я помазал на ладонь. Вернись, Мунанго Ксевати! Вернись назад, пока не поздно. Опасность ждет тебя впереди, опасность подстерегает тебя сзади. Но та, что впереди, страшнее. Я вижу…
Он остановился и вздохнул долгим, тяжелым вздохом, потом свернулся в маленький сморщенный клубок и умер.
И Тарзан так и не узнал, что еще видел старик в своей крови.
Было уже очень поздно, когда человек-обезьяна возвратился в палатку и лег среди своих воинов. Никто не заметил, как он вышел, никто не видел, как он вернулся. Он подумал, перед тем как уснуть, о предостережении знахаря и снова вспомнил о нем, когда проснулся. Но он не повернул обратно: Тарзан из племени обезьян был неустрашим. Но если бы он знал, что готовила судьба человеку, который ему был дороже всего на свете, он полетел бы назад домой сквозь деревья и предоставил бы золоту Опара навсегда покоиться в забытых кладовых древнего города.
В это утро в нескольких верстах позади Тарзана другой белый человек размышлял о том, что он слышал ночью, и был уже близок к тому, чтобы
Тарзан послал к лику луны Горо; он задрожал и закрыл лицо руками. И теперь при ярком свете дня он дрожал при одном воспоминании о нем и хотел бежать от неведомой опасности, которую предвещало ему эхо, разнесшееся ночью по джунглям. Но бельгийца удерживал еще больший страх; он боялся своего господина Ахмет-Зека.
И все время, пока Тарзан, приемыш обезьяны, упорно прокладывал себе путь к разрушенным крепостным валам Опара, за ним, как шакал, крался Верпер. И никому не было известно, что ожидает их впереди.
На краю пустынной долины, за которой виднелись золотые купола и минареты Опара, Тарзан остановился.
Он хотел предварительно пойти туда ночью на разведку, потому что он обещал леди Джэн быть крайне осторожным в своих действиях в продолжении всего этого путешествия.
С наступлением ночи он двинулся в путь. Верпер, пробравшийся по скалам вслед за отрядом Вазири и скрывавшийся в течение дня между огромными валунами на верхушке горы, крадучись следовал за ним.
Перед наружными стенами города возвышалась крутая гранитная скала. В этой именно скале находился вход в туннель, который вел в сокровищницу Опара. Все пространство у скалы было усеяно каменными глыбами, и, прячась за них, Верпер легко мог остаться незамеченным.
Тарзан легко взобрался на неприступную скалу. Верпер, кряхтя и обливаясь потом, дрожа от боязни, но подгоняемый вперед ненасытной жадностью и страхом перед своим хозяином, карабкался вслед за ним и достиг, наконец, вершины скалистого холма. Тарзана не было видно. Верпер притаился за одним из больших камней, разбросанных по вершине скалы, но не слыша шагов Тарзана, он вышел и стал внимательно оглядываться вокруг себя. Он надеялся, что ему удастся открыть местонахождение сокровищ и скрыться, прежде чем Тарзан вернется сюда. Бельгиец хотел пока только найти путь к золоту, а потом, по уходе Тарзана, вернуться сюда со своими спутниками и унести с собой столько золота, сколько они в состоянии будут поднять.
Он скоро нашел узкую расселину в скале. Сглаженные от времени и от многочисленных человеческих шагов гранитные ступени вели в глубь скалы. Верпер спустился вниз и очутился перед отверстием, ведущим в длинный темный туннель. Здесь он остановился; он боялся наткнуться на возвращающегося Тарзана.
А Тарзан в это время ощупью пробирался по гранитному коридору к тяжелым деревянным дверям сокровищницы. Минуту спустя он уже стоял посреди кельи. Сюда много лет назад давно покоящиеся руки сложили несметное богатство, принадлежавшее владыкам Атлантиды — того великого материка, который теперь лежит глубоко под водами Атлантического океана.
Ничто не нарушало мертвой тишины подземной комнаты. Никто не входил сюда с тех пор, как Тарзан в последний раз закрыл за собой массивную дверь.
Довольный осмотром, Тарзан вернулся назад. Верпер из-за гранитного выступа следил за ним, пока он поднимался снизу из мрака лестницы. Тарзан вышел из туннеля и направился к той стороне долины, где верные вазири ждали своего господина. Тогда Верпер осторожно вылез из своего убежища, вошел в только что покинутое Тарзаном темное отверстие и исчез во мраке коридора.