Тарзан (Сборник рассказов)
Шрифт:
— Ты прав, Тарзан, — согласился Запнер. Огромный сверкающий корабль двигался на север
и спустя час летел над узкой полоской Дуная.
Чем дольше они находились в воздухе, тем сильнее
воодушевлялся Запнер.
— Я абсолютно убежден в успехе полета этой машины! — восклицал он. — С каждой минутой я все больше убеждаюсь, что ничего подобного прежде не видел. Потрясающий корабль. Он откроет новую эру в аэронавтике. Огромное расстояние до Гамбурга мы покроем за рекордно короткое время.
— До Гамбурга и обратно. Это
На Тарзана устремились удивленные взгляды.
— А и правда, зачем? — подхватил Гридли. Запнер пожал плечами.
— Просто мы прекрасно экипированы, у нас отличный запас провизии, ну и…
— Но тогда к чему нам делать ненужный крюк в 80 миль? Только для того, чтобы вернуться в Фридрихшафен? — наседал Хайнс.
— Если не возражаете, то летим дальше на север, — заявил Тарзан.
Таким образом пробный полет 0-220 неожиданно стал началом длительного путешествия в недра Земли.
К полюсу решили двигаться вдоль десятого меридиана к востоку от Гринвича. Но сразу лететь этим курсом было неудобно, и корабль, миновав западную часть Гамбурга, пересек Северное море и двинулся западнее Шпицбергена над ледяными полярными пустынями.
Корабль летел со скоростью приблизительно 75 миль в час и к полночи следующего дня до Северного полюса оставалось совсем немного. Через какое-то время Хайнс торжественно объявил, что они достигли полюса.
Корабль стал медленно кружить над окаменелыми льдами, покрытыми снегом.
— Мы должны узнать полюс по итальянским флагам, — с улыбкой произнес Запнер.
0-220 сделал правый разворот и взял курс чуть южнее, к 170-му восточному меридиану.
С этого момента Джейсон Гридли не отходил от Запнера и Хайнса, взволнованно наблюдая за приборами и всматриваясь в ледяную пустыню.
Гридли был убежден в том, что вход в северный полюс расположен в радиусе 85+ северной широты и 170+ западной долготы.
Из всех измерительных приборов Гридли сосредоточил свое внимание на компасе, которому отводилась немалая роль в теоретических разработках Джейсона для определения местонахождения полярного входа. В течение пяти часов корабль летел на юг. И вот настал момент, когда Гридли воскликнул:
— Капитан! Остановите корабль! Если мои подсчеты правильны, то мы сейчас как раз будем у полярного входа; дело в том, что компас отклонился, а что касается курса, то мы на верном пути. Чем ближе к искомому месту, тем страннее поведение компаса. Иначе говоря, по мере приближения к центру входа стрелка компаса движется все более беспорядочно и хаотично. Вообще-то здесь, над страной Пеллюсидара, компас становится ненужным. Давайте двигаться по спирали вниз, в найденный нами вход.
Запнер задумчиво покачал головой.
— Спуск возможен лишь при хорошей погоде. Если же разыграется вьюга, мы непременно собьемся с курса, ведь практически мы
— Забирай вправо! — скомандовал Гридли. Обстановка накалилась настолько, что в течение последующих двух часов никто не промолвил ни слова.
— Глядите! — вскричал вдруг Хайнс, прерывая тишину. — Внизу под нами открытая вода!
— Что и следовало ожидать, — заговорил Запнер. — Входа нет и быть не может. Я всегда это знал, как бы вы меня не разубеждали. С того самого времени, как Гридли ознакомил нас со своей теорией.
— Пожалуй, из всего экипажа я единственный, кто поверил в эту гипотезу, — сказал Гридли с улыбкой, — только не надо называть ее моей. Она вовсе не моя. Однако не удивлюсь, если вам все же не удастся меня опровергнуть. Тот, кто наблюдал за солнцем в течение нескольких последних часов, думаю, согласится со мной в том, что именно в данной точке полярного входа в недра земли нет. На этом участке земной коры полагается быть огромной впадине и здесь, именно здесь, нам предстоит опуститься на большую глубину. Может, кое-кто из вас и заметил, что полуденное солнце стоит намного ниже, чем следовало бы, и по мере нашего движения оно опускается все ниже и ниже. Несомненно, оно вскоре сядет совсем, а мы с вами увидим полуденное солнце Пеллюсидара.
Вдруг зазвонил телефон, и Хайнс поднял трубку.
— Вас понял, сэр, — произнес он и положил трубку. — Звонил ван Хорст, капитан. Он говорил из рубки. Сказал, что впереди мертвая земля.
— Земля?! — воскликнул удивленный Запнер. — Неужели Сибирь? Другой суши здесь просто быть не может!
— Но ведь Сибирь расположена на сотни миль южнее 85-го градуса, а мы в данную минуту находимся на расстоянии не более 30 градусов южнее, — сказал Гридли.
— В таком случае мы либо открыли доселе неизвестную арктическую землю, либо же подходим к северным границам Пеллюсидара, — проговорил лейтенант Хайнс.
— Именно так, подходим к границам. — Лицо Гридли осветилось улыбкой.
— О Боже! Взгляните на термометр!
— Черт! — воскликнул Запнер. — Всего каких-нибудь плюс двадцать по Фаренгейту!
— Впереди пустыня с небольшим снежным покровом.
— По описанию Иннеса, это — северная часть земли корсаров, — объявил Гридли.
Новость молниеносно облетела весь корабль. Сомнения в существования Пеллюсидара мгновенно рассеялись. Волнение нарастало. Члены экипажа, не занятые вахтой, внимательно вглядывались вперед, ожидая увидеть лучи солнца Пеллюсидара.
0-220 медленно двигался к югу. И когда полуночное солнце наконец скрылось за горизонтом, взгляду людей открылось мерцание, исходящее от центрального светила подземной страны.
Ландшафт местности, над которой летел 0-220, быстро менялся. Позади осталась ледяная равнина, стали появляться возвышенности и хребты, поросшие лесами. Это и на самом деле оказалась страна Пеллюсидар. Тот самый Пеллюсидар, о котором грезил Джейсон Гридли.