Таша
Шрифт:
Однажды вечером, когда в нашей семье уже появилась Вика, мне пришлось стать свидетельницей дядиного и тётиного разговора, состоявшегося на кухне. Дядя Рома сокрушался, что не взял того мальчика вместе со мной.
— … ведь мы обязаны ему — Руслан спас нашу Натальку, — тогда сказал усталый мужчина, сидя за широким дубовым столом. — Мне кажется, она его, действительно, любит…
— Глупости, — погладила тётя Марина мужа по голове. — То, что Таша жива — это Судьба, и если Она захочет, чтобы девочка встретилась с этим Русланом ещё раз — так и случится!
— Дорогая, как это возможно?!
Невозможность такого события, тут же излагаемая сотрудником Службы внешней разведки, потонула в убеждённой вере женщины в высшие силы… и я ухватилась за тётину «Судьба…», как утопающий за соломинку, уповая на эту самую веру.
На самом деле, эти стечения обстоятельств, приведшие меня сюда, кроме как «Судьба» — по-другому и не назовёшь! То, что мы год назад переехали в столицу России из Калининграда, то, что Викуся захотела поступать учиться именно в Питерский СЗГМУ им. И.И. Мечникова, на медико-биологический факультет, то, что я оказалась без работы с этими переездами, так как моя танцевальная студия работала в Калининграде… Конечно, я могла остаться, но дядя Рома так просил присмотреть за двоюродной сестрой, клятвенно обещая, что, наконец, примет активное участие в поисках Руслана — я понадеялась и решила бросить всё, к чему успела привыкнуть.
Естественно, кто-то может подумать: «Что там может бросить двадцатипятилетняя танцовщица за своей спиной»? И я могу ответить честно: «Многое»!
Пусть я только год проработала в «Action studio», но успела достаточно близко сойтись с дружным коллективом, поэтому увольнение и последовавшее за ним подвешенное состояние в Питере в течение учебного года Вики, раздражало неимоверно. Здесь у меня не было никого. С сестрой наши отношения не складывались уже давно, как только маленькой Викусе объяснили, что я её двоюродная сестра, а не родная… почему у голубоглазой блондинки сложилось мнение, что теперь она возносится на более высокую ступень быстроты удовлетворения потребностей, я не знаю, но выходило именно так. Да я, впрочем, никогда не претендовала на всеобщее обожание, поэтому вечные капризы младшенькой сестры мне никаких неудобств не доставляли.
«Мне бы только Русика найти… Ящеров» … — дядя Рома позвонил сегодня утром, чтобы огорошить меня новостью, назвав фамилию сына папиного охранника и адрес его проживания, засмеявшись в конце над нечаянной правотой Тёти Марины.
— Наталька, теперь всё зависит только от тебя!
«И вот, я здесь…»
Поёжившись, поправила лёгкий платок на шее, останавливаясь в нерешительности.
Компания гонщиков и их болельщиков, под звуки громкой музыки, радовались жизни и вечеру свободы от повседневности. Такой тип тусовки был для меня совершенно непривычен, поэтому я чувствовала лёгкую тошноту от волнения.
Девушек было предостаточно. Точёные фигурки, в основном чёрный цвет одежды, низ которой состоял из джинсовых штанов, шорт или юбок, а верх — из мастерок или борцовок, иной раз совершенно безобразных на вид.
Я сильно выделялась на фоне любительниц стритрейсинга, и не потому, что на мне была обычная блузка, на которую накинула сверху лёгкую
За мной вредных привычек отродясь не водилось (если только синдром «отличницы», выбешивающий всех знакомых), поэтому я быстро почувствовала себя не в своей тарелке, сразу привлекая внимание.
— Привет, детка… — симпатичный парень весело мне подмигнул, а я, как дурища, не могла оторвать взгляд от… ммм… байкеров?
«Интересно, как правильно назвать этих каскадёров»? — У меня даже рот открылся от изумления.
Трое парней, каким-то образом, поставили свои байки на задние колёса и медленно кружили вокруг четвёртого мотоциклиста, рисующего на асфальте круг, оставляя след от резины. Выхлопная труба его средства передвижения буквально горела. Пламя вылетало на добрые полтора метра! Как придурки не бояться подпалить себе что-нибудь — одному Богу известно, но смотрелась картинка, в целом, симпатично.
— Я сказал: «Привет»!
Посмотрев на уже достаточно нетрезвого парня, еле сдержалась от неприятной эмоции на лице. Чужой опыт утверждал, что с хлебнувшими «смелой воды» людьми, спорить или ссориться себе дороже, поэтому я улыбнулась, как можно искреннее, и тихо сказала:
— Привет.
Казалось, парень растерялся. Недавно бычился, даже вроде собирался разборки со мной устроить, и вдруг замер, чуть ли не трезвея на глазах.
— Хм… какая ты… милая. Потерялась?
«Честно? Даже польстило».
— Да, нет.
Парень не переставал хмуриться, видимо, думая. Его светло-зелёные глаза смотрелись довольно симпатично в свете фар и уличных фонарей, да только я искала чёрные, как ночь…
Глаза Руслана были непроглядными… понять, что за эмоции скрываются за таким цветом глаз, очень трудно, но Русик был всегда очень добрым и приветливым, оберегая меня от детского одиночества каждую минуту.
Я не понимала, почему так хорошо помню то время с сыном папиного охранника, но была рада этим воспоминаниям, убеждаясь с каждым днём, что лучше и ближе Руслана у меня никого не было, и нет.
«Господи, хоть бы он был здесь…»
— А что тогда?
— Посмотреть интересно, — не говорить же мне, что я тут разыскиваю Ящерова! Или сказать? — Говорят у вас тут самые быстрые стритрейсеры всего Питера…
— Эт да! Самурай знаешь, как гоняет на своей тачиле! У него фэнов, как блохотвы!
«Мда… тяжело мне с этим осведомителем придётся…»
— А Ящеров? — Решила вскрывать карты, потому как осваивать слэнг нового знакомого придётся слишком долго, а терпения у меня — совсем никакого.
— Ооо… ты, я вижу, тёлка знающая! Дааа… Этот пацик с моциками в ладу, хотя, говорят, что собирается кинуть нашу тусовку, вроде как дельце у них вырисовывается знатное.
— У кого это — «у них»? И что за «дельце»?
— У Тохи и Витька. Эта тройка братанов самых верных будет. Да что я тебе всё разжёвываю! Хочешь, пойдём — познакомлю?
Настал мой черёд теряться.
Знаете, такое… когда ты к чему-то стремишься, а потом приходишь к финишной черте, а переступить её страшно? Это сейчас про меня…