Таша
Шрифт:
— Вика… ты… ты кто?
Платиновая блондинка, чьи кудри красиво подпрыгнули при движении головы, громко рассмеялась.
— Я — это я. Пусть дурная, ревнивая, но какая есть… обратно не засунуть! Удачи, Цветочек… поспеши с признанием! Судя по горилле твоему, у него довольно буйный нрав. Затянешь — потом замучаешься извиняться. Всё! У меня автобус!
Обнявшись, проводила ещё одного, родного человека, оставшись в оглушающей тишине и гордом одиночестве.
«Чума…» — мысли быстрым потоком проносились в голове, немного затормаживая движение тела. —
Теперь, когда рядом никого больше не осталось, я не чувствовала былую уверенность в себе. Сегодня мне предстоял первый выход в компанию стритрейсеров в качестве официальной девушки Ящерова, и если на счёт его друзей я была относительно спокойна, то вездесущие поклонницы или «фанатки», как их называла Воропаева, наводили уныние.
В шкафу не нашлось приличного наряда, одни джинсы или совсем простые льняные или хлопковые платья до колена.
Не желая поддаваться панике, глубоко вздохнула, перебирая вешалки с одеждой.
«Нет. Это совсем не то! Придётся позвонить Лере»!
И вот тут начались проблемы…
Во-первых, Воропаева взяла трубку только с пятнадцатой попытки, изрядно заставив меня понервничать, а во-вторых, коротко бросив: «Ташик, я реально зашиваюсь… позвони Яночке, вроде как она решила вытащить Катюху в люди, а то Смирнова сидит сиднем на работе, свободное время посвящая ребёнку. Девчонки планировали посвятить мейкапу полдня, они с удовольствием захватят тебя с собой! Если стесняешься сама звонить начальнице, давай договорюсь, но приехать, прости, не могу. У меня подарок задержали на таможне…встретимся на квартире»!
Уверив Леру, что справлюсь сама, довольно быстро договорилась с Дементьевой о встречи.
Смирнова, от сына которой я умудрилась подхватить ветрянку, дай Бог ему здоровья, и Яночка почти закончили оформлять свой вечерний макияж, проведя, действительно, полдня в салоне красоты, поэтому с удовольствием согласились помочь с покупкой платья на вечер, тут же записав к стилисту на какой-то ляд!
Я пыталась «отнекаться», но слушать мои невнятные бормотания никто не стал. Яночка твёрдым голосом назвала адрес центра красоты, находившегося от моей квартиры на расстоянии двух километров, и время записи, раздавая приказы, точно находится на работе.
Времени оставалось совсем ничего, поэтому я быстро надела джинсы и футболку, схватила карточку, радуясь, что денег на ней столько, что мне хватит на три жизни, и выскочила на улицу, продолжая вспоминать родителей.
Папа с мамой оставили после себя небольшое наследство, а Роман Иванович утроил его, вкладывая инвестиции в перспективные проекты, ни разу не сделав ошибки в выборе.
В полноправное пользование я вступила ещё четыре года назад, как только мне стукнуло двадцать один. Папа Рома часто шутил, что мне вообще можно не работать с такими деньгами. Думаю, именно поэтому мне позволили заниматься танцами, а не отдали в институт финансов, бизнеса, медицины или науки, которые в семье Ташкевич были в приоритете. Если посмотреть
Спустя двадцать минут я оказалась на месте, за долгое время, насладившись прогулкой на свежем воздухе. Что ни говори, а сидеть в четырёх стенах — не всегда «хорошо».
Этот трёхчасовой плен, на который я сама напросилась, оказался не таким уж страшным, как представлялось сначала. Яна и Катя, выглядевшие, как две настоящие светские дивы, без вычурности, изящные и стильные, болтали в сторонке, ожидая меня.
И надо сказать, что совершенно лёгкая укладка и нанесение косметики специалисты выполнили быстро и просто. Естественная красота оставалась в моде до сих пор, что не могло не радовать.
Выбор платьев занял чуть больше времени, но, выходя из бутика уже в вечернем образе, настроение было приподнято до небес, несмотря на скорую встречу с фанатками.
Девочки шутили и смеялись, в основном Яна, давая наставления, когда я поделилась с ними своими сомнениями. Катя была немного зажата, будто нервничала. Девушка объяснила своё состояние возможным присутствием её начальника на дне рождении у Зарецкого.
Услышав фамилию Зверев, я занервничала тоже, вспоминая, что о мужчине рассказывал папа Рома.
«Не хватало ещё, чтобы Руслан от кого-то другого узнал, что я и Машкова — это один и тот же человек»!
— Поехали, красотки! Никакие Зверевы нам не страшны! Тем более сомневаюсь, что таким «важным личностям» есть дело до нас, смертных! — Яна улыбнулась, закидывая пакеты с вещами в багажник своей красной машины. — Мне прямо не терпится посмотреть на Леркины ленточки.
— К…какие ленточки? Она всерьёз решила последовать твоему совету? — Я изумлённо вперилась в Дементьеву, приоткрыв рот.
— Нууу… Воропаева сказала, что ленточки — это прошлый век. Будет «нешто» иное.
Катя хихикнула, нервно дёрнув плечиком.
— Зная Лерочку, могу сказать точно: Витя свой день рождения никогда не забудет!
Через время, красная мазда остановилась на Зеленогорской 15, и мы, предвкушая представление, шумной троицей пересекли пост охраны, зайдя в яркий освещённый множеством маленьких плафонов по всему периметру стены подъезд. На улице уже сгустились сумерки и такой световой контраст ударил по глазам, смягчая эффект через время.
— Дело привычки, — усмехнулась Яна, когда Смирнова недовольно заворчала на тему траты электричества. — Человек привыкает ко всему: неудобствам, комфорту, грязи… любовницам мужчины… — тоска Дементьевой, которая вывела какую-то неправильную параллель, почувствовалась чуть ли не на языке.
Глаза начальницы потухли.
— Не говори глупостей! Ты же не привыкла! Сумела уйти.
— Сумела… — глубоко вздохнув, Яночка вернула себе стальной блеск, придавший её светло-зелёным глазам хищный взгляд. Мне стало безумно интересно, о ком они. — … и вы, девочки, умейте постоять сами за себя! Тряпками хорошо только полы мыть… ни один мужчина не задерживается возле такой.