Ташкент - Москва книга вторая, Халхин-Гол до и после, часть первая

Akhmerov Farid

– Товарищ Сталин, можно объединить группу «штрафной эскадрильи» и этих товарищей. Пусть, обе группы везет товарищ Нуритдинов, он и Шапошникова введет в курс дела. Два генштабиста найдут общий язык.

– Хорошо, - в очередной раз согласился вождь. – У вас есть еще соображения по этому делу?

– Нет, товарищ Сталин. Я думаю, время дилетантов, таких как я в этом вопросе прошло. Главную роль теперь будут играть специалисты, наши и ваши. Единственная просьба, не подключать к этому делу Петра Леонидовича Капицу. Он в нашей реальности отказался от этого, в этой тоже, наверное, откажется. Результат будет и без него, а осадок останется и у вас и у него. Пусть занимается наукой вообще. Поднимает престиж советской науки в

мире. Да и Ландау – тоже.

– Я вас понял, товарищ Ахмеров. Мы с Лаврентием Павловичем подумаем над этим. Еще что-нибудь?

– Так точно, товарищ Сталин. Есть просьба включить в «штрафную эскадрилью» товарища Серова Анатолия Константиновича и Полину Осипенко. А то они в нашей реальности 10 мая 1939 года погибнут в тренировочном полете. Подробностей я не знаю, но хотелось бы предотвратить. Это гордость Советских ВВС. Жалко товарищей.

– Серов, это муж актрисы Серовой, Валентины кажется? – спросил Сталин, глядя на Берию.

– Так точно, товарищ Сталин.
– Ответил всемогущий нарком.

– Лаврентий, включи их в состав, а до этого – никаких полетов. Садитесь, товарищи, и продолжим наши беседы. По проекту мы, кажется, разобрались. Это дело перспективное, руководить им будешь ты, Лаврентий, а товарищи правы. Чего им вмешиваться в дела специалистов. У них своих дел полно. Как идут дела по подготовке чертежей и схем по истребителям?

– Завтра будут готовы, товарищ Сталин. К обеду вам передадут все материалы вместе с пояснительными записками. По этому поводу есть одно соображение, разрешите доложить, - и после жеста Сталина, Ахмеров продолжил, - в ЦКБ-29 находится известный советский конструктор Владимир Михайлович Мясищев. Он сейчас занимается проектом дальнего высотного бомбардировщика. Самолет в серию не пошел и у нас он всю войну был как палочка выручалочка. После смерти Петлякова в аварии, Мясищев возглавил его КБ и успешно довел Пе-2 до конца войны. Я думаю, теперь заменять Петлякова не придется, поэтому я прошу, переведите Мясищева в наш институт. В деле самолетовождения у нас есть непререкаемый авторитет Валерий Чкалов и ему легко разговаривать с летчиками по поводу внедрения тактических приемов, вот с конструкторами легче будет разговаривать известному конструктору. Тем более, грамотнее и разностороннее специалиста, чем Мясищев я не знаю. Не зря, в наше время он будет преподавать и руководить ЦАГИ.

– Хорошо, товарищ подполковник, возьмем, Лаврентий, еще одного конструктора в штат твоего института, не разорим твою контору на зарплату.

– Не разорим, товарищ Сталин, - подхватил веселую ноту разговора нарком внутренних дел.

– Что еще, товарищ Ахмеров, я чувствую, вы еще не закончили.

– Да, товарищ Сталин, по законам Мерфи, наш институт еще будет обрастать штатами.

– Что еще за законы Мерфи?

– Знаменитый закон Мёрфи, больше известный как закон подлости, был сформулирован в 1949 году. Его создателем считается капитан ВВС США Эдвард Мёрфи, трудившийся инженером на одном из военных проектов. Целью его работы было определить максимальную нагрузку, которую способен выдержать человек.

В результате Мёрфи нашел критическую ошибку, допущенную одним из техников при монтаже экспериментального оборудования, и сказал в его адрес фразу, ставшую, в общем-то, прототипом закона Мёрфи: «Если что-то можно сделать неправильно, этот человек так и сделает!»

Руководитель проекта добавил это высказывание в свой список цитат и идей и озаглавил его законом Мёрфи. С течением времени этот список пополнялся новыми смешными цитатами армейских технических специалистов, оставаясь, тем не менее, не известным практически никому, кроме них самих.

Когда проект был завершен, военный врач Джон Стапп рассказал на одной из пресс-конференций о том, что их команде удалось избежать многих несчастных случаев и неприятностей именно благодаря хорошему знанию законов Мёрфи.

Стапп поделился ими с журналистами. И через некоторое время законы Мёрфи стали известны всему миру. Так вот, для нашего случая, есть одно высказывание о том, что бюрократическая структура будет развиваться в отношении увеличения штатов максимально, не зависимо от объема работы. Я конечно не буквально процитировал, но смысл точный.

Примечание:

Закон Мёрфи

Если какая-нибудь неприятность может произойти, она случиться.

Все не так легко, как кажется.

Всякая работа требует больше времени, чем вы думаете.

Из всех неприятностей произойдет именно та, ущерб от которой больше.

Если четыре причины возможных неприятностей заранее устранимы, то всегда найдется пятая. И так далее

– Интересно, законы Мерфи, говорите, интересно, - думая о чем-то своем, проговорил Сталин, - и что же вы хотите еще?

– Товарищ Сталин, перед попаданием сюда, я прочитал в интернете материал, что если качественный бетон из высоких марок цемента не ниже 500, армировать базальтовым волокном, резко, в разы повышает прочность. Цемент марки 500 и выше выпускается в Узбекистане и раньше шел на экспорт. Базальтовое волокно тоже имеется. Американцы в конце войны у нас встали перед проблемой усиления защиты своих танков и не придумали ничего лучше, чем съемные панели из прочного бетона. Нам бы тоже заняться усилением бронирования наших легкобронированных танков типа БТ и Т-26. Но так как готовых материалов нет, предложить нам по этому вопросу нечего. Вот и хотелось, провести исследования, хотя бы предварительные, в стенах нашего института, а для этого нужна мастерская. Метров сто, сто пятьдесят квадратных. И человек десять персонала. Персонал и оборудование можно найти в Узбекистане, а вот мастерскую лучше здесь, в Москве, или в ближнем Подмосковье. Например, на территории завода имени Орджоникидзе или «Красный пролетарий». Тем более, Владимир Иванович в свое время руководил отделом станков с ЧПУ в Ташкентском тракторном заводе. Да и другие материалы и информацию, по которым нет конкретных данных можно будет проверять в стенах лаборатории. В случае чего и станкостроителям может чем-то придется помогать.

– Да, законы Мерфи правят, - сказал Сталин. – Слышь, Лаврентий, они уже свой «свечной заводик» хотят. Предприниматели хреновы. Ладно, будет вам «свечной заводик».

От наглости происходящего, сильно удивился, не только скромно молчавший Карапетян, но и кажется, сам подполковник.

– Ладно, товарищи. На сегодня – хватит. Ахмерову и Карапетяну надо и в институте поработать. А вы, товарищ нарком, сегодня прошу обеспечить переезд Мясищева сюда в НТИ ПР. Товарищи, готовьте проект постановления о передаче помещений в пользование институту.

– Товарищ Сталин, а на каком заводе помещения? – спросил, вставая с места Ахмеров.

– На обоих.

Если товарищ Сталин, что-то давал, то давал от души.

– До свидания, товарищи.

– До свидания, товарищ Сталин.

Глава 4. Институтские будни.

Карапетян и Ахмеров, быстро и молча, в сопровождении офицера охраны прошли пешком весь путь от кабинета вождя до института. Быстро, потому что шли напрямик, по пешеходным дорожкам. Молча, потому что Ахмеров наговорился в кабинете Сталина, а Карапетян все еще переваривал происшедшее в последние полчаса. В институте их встретил Владимир Иванович. Он каждый раз переживал, когда кого-нибудь приглашали на разговоры к Сталину. Ему, за годы работы приходилось много общаться с начальниками высокого уровня (не такого как Сталин, конечно) и он знал как не просто общаться с ними, и каждый раз встречая его лицо изображало такое сочувствие, что было понятно, он переживает искренне и болеет за каждого из приглашенных.