Ташкентское затмение
Шрифт:
– Говорите, капитан, – разрешил президент.
– Еще один кандидат, который может практически все, – продолжил капитан Майли. – Сидел у дальнего окна, высокий парень с азиатской внешностью, Трент.
– Помню его, – подхватил президент. – Видный парень, здоровяк.
– И весьма способный. Физическая нагрузка для него сплошное наслаждение. Его конек – языки. Владеет восемью языками, а при необходимости за месяц овладевает любым языком в рамках разговорного. С ним в паре хорошо смотрится рекрут по имени Бенсон. Хиловат в плане физподготовки, вряд ли осилит марш-бросок
– Надеюсь, это шутка, капитан, – директор Морган недовольно поморщился, не зная, как на высказывание Майли отреагирует президент.
– В каждой шутке, директор Морган… – президент улыбнулся. – Но я рад, что агент Бенсон на нашей стороне. Капитан Майли, как вам парень, что громче всех кричал о своей готовности, буквально рвался в бой?
– Кубинец? – прежде чем ответить, Майли выдержал паузу. – Мануэль показывает неплохие результаты. Микропленки, тайники, шифрование – это дается ему легко. Языки чуть сложнее, но тоже на допустимом уровне. Физически развит, аналитические способности выше среднего, психотесты всегда проходит только на отлично.
– И все же? Что вы недоговариваете, капитан? – Президент почувствовал некоторую холодность в словах Майли.
– В плане уживчивости нужно поработать, – признался капитан Майли. – С рекрутами у Мануэля контакта не выходит, несмотря на то, что он здесь с самого начала формирования группы. Да и с персоналом бывают стычки.
– Конфликтный, значит?
– Так точно. Гордыню смирить не хочет, высокоумием страдает. Если бы не этот фактор, рекомендовал бы его в первую очередь. Единственный, кто может с ним справиться, это агент Беллуски. Если у рекрутов возникает конфликт с Мануэлем, в итоге разрешает этот конфликт всегда Беллуски.
– Что за парень? Он был сегодня? – спросил президент Джонсон.
– Да, был. Крайний ряд, последняя парта.
– Латиноамериканец? Видел. Молчаливый парень, за все время слова не сказал, – вспомнил президент. – Что скажете о нем?
– Идеальный солдат, – коротко отрекомендовал Беллуски Майли. – Хоть в группу, хоть в одиночку, выполнит любую задачу.
– Тогда почему его первым не назвали?
– Приберег на сладкое, – впервые с начала встречи Майли улыбнулся. – Беллуски – выдающийся мозг, так бы я его охарактеризовал. Психоэмоционально и идеологически стопроцентно устойчив. Перевербовать его не получится ни при каких обстоятельствах.
– И с командирскими обязанностями справится?
– Однозначно.
– Я понял. Идем дальше, капитан?
– Идем дальше, господин президент.
Беседа продолжалась минут тридцать. Майли по очереди называл кодовые имена рекрутов, давал им краткую характеристику, президент слушал, директор Хелмс время от времени вставлял комментарии, а Винсент Стивенс, заместитель директора по финансовым вопросам, вносил пометки в записную книжку.
– Итак, что у нас вышло, господин Стивенс? –
– Пятнадцать человек, господин директор, – Стивенс закрыл книжку. – На сколько групп требуется разделить кандидатов?
– Это вопрос к господину Хелмсу, – президент повернулся к директору ЦРУ. – Что скажете?
– Я бы для начала сформировал четыре группы по три агента в каждой, – четко, без паузы ответил Хелмс.
– Во что нам это обойдется? – свой вопрос президент снова адресовал заместителю директора.
– Для подсчетов нужно время, но в бюджет точно уложимся, господин президент.
– Отлично, – Джонсон кивнул присутствующим в знак прощания. – Думаю, на этом моя миссия окончена. Дальше справитесь без меня, директор Хелмс.
Президент вышел из классной комнаты. Он успел дойти до конца коридора, когда его догнал Ричард Хелмс.
– Господин президент, могу я задержать вас еще на пару минут?
– В чем дело, Хелмс?
– Я насчет численности групп, – начал директор ЦРУ. – Есть одно перспективное направление. Республика, в которой сложилась благоприятная обстановка для разжигания национальной розни, ненависти к социалистическому строю и ко всему русскому.
– И что вы хотите от меня?
– Чтобы вы дали «добро» отправить туда усиленную группу. Пять человек вместо трех. Уверен, мы получим от этого максимум выгоды.
– Если Стивенс сможет уложиться в бюджет – я не против.
– Благодарю вас, господин президент.
Кортеж президента уехал, а Ричард Хелмс еще четыре часа вел работу по распределению кандидатов в конкретные группы. Как и президент Джонсон, в главные советники он взял себе капитана Майли, к вящему неудовольствию Перкинса и директора разведывательно-диверсионной школы Моргана. В итоге у них получилось три группы по три человека и одна группа из пяти человек. Отдав распоряжения относительно сформированных групп, Хелмс тоже уехал. Капитан Майли, несмотря на то что время перевалило за полночь, прошел в спальную зону и разбудил агента Беллуски.
– Вставай, весельчак, – тронув рекрута за плечо, вполголоса проговорил Майли.
– Что? Подъем? – Беллуски спросонья не сразу понял, кто его поднимает.
– Поднимайся, Беллуски, разговор есть, – Майли махнул рукой, требуя, чтобы агент следовал за ним.
Наскоро одевшись, Беллуски поспешил за капитаном. Они вышли из корпуса, пересекли плац и остановились у забора, огораживающего территорию базы. Майли пристально всматривался в лицо рекрута, будто пытался прочитать ответ на вопрос, который еще не задал.
– В чем дело, сэр? – без обычной веселости спросил Беллуски. – Что-то не так с проверкой?
– С проверкой все в порядке, – произнес Майли. – Хочу понять, все ли в порядке с тобой.
– Я что-то сделал не так? – Голос Беллуски звучал беспокойно.
– Это я и пытаюсь понять. Скажи, Беллуски, твое предчувствие – откуда оно?
– Предчувствие? Вы про утреннюю выходку? – Беллуски смущенно опустил глаза. – Простите, сэр, я не хотел, чтобы дело зашло так далеко. Это была глупая шутка, не более того.