Татаро-монголы в Азии и Европе
Шрифт:
Итак, обвинения Гайир-хана могли быть вполне обоснованными. Иначе трудно было бы понять, почему Гайир-хан именно по отношению к этому каравану проявил жадность и решился на такой необычный в мусульманских странах [498] поступок, как избиение многолюдного каравана. Почему тот же Гайир-хан не обнаруживал таким же образом своей жадности по отношению к караванам, прибывавшим и прежде в Отрар, важный узел торговых путей? Объяснение этому надо искать именно в необычном составе и необычном поведении людей этого каравана.
498
Караваны всегда пользовались покровительством властей и оберегались в мусульманских странах, не только потому что транзитная и внешняя торговля обогащала города и правительства (от таможенных пошлин), но и потому что часть феодалов была связана с караванной внешней торговлей; часть доходов от феодальной ренты передавалась в виде вкладов крупным купеческим компаниям, а те возвращали феодалам долю их прибыли товарами. О примерах такого участия феодалов в караванной торговле см. в переписке Рашид ад-Дина «Мукатабат-и Рашиди», изд. перс. текста проф. Мухаммеда Шафи', Лахор, 1364–1945, стр. 183–193, 238, 282–289 (письма № 34, 36, 47). См. также: И. П. Петрушевский, Феодальное хозяйство Рашид ад-Дина, — «Вопросы истории», 1951, № 4, стр. 102.
Нисави сообщает, что, когда к хорезмшаху Мухаммеду снова прибыли послы Чингис-хана (вероятно, во второй половине 1218 г.) с требованием выдачи Гайир-хана и с обещанием в этом случае сохранить мир, хорезмшах испугался: «Сильный
499
Нисави, Сират ас-султан…, араб. текст, стр. 34; франц. пер. стр. 60; перс. версия, стр. 52.
500
Там же.
Судя по рассказу Нисави, у хорезмшаха не было никакого плана ведения войны. Нисави считает, что хорезмшах допустил три главных ошибки: 1) хотя он велел окружить Самарканд стеной длиною в 12 фарсангов [501] и для этой цели велел собрать досрочно поземельный налог (харадж) за 615 г. х. (с 30 марта 1218 г. по 18 марта 1219 г. н. э.), но ко времени прихода татар ничего еще не было сделано; 2) он велел собрать со всего государства подати (русум) за 616 г. х. (с 19 марта 1219 г. по 7 марта 1220 г. н. э.), также досрочно еще в 614 г. х. (с 10 апреля 1217 г. по 29 марта 1218 г. н. э.); эти средства дали возможность собрать и вооружить огромное войско (феодальное ополчение), и «со всех сторон государства знамена султанские двигались к границам»; если бы хорезмшах подождал, пока это ополчение соберется, то это было бы невиданно многочисленное войско; между тем хорезмшах без сражения отступил за Джейхун (Аму-Дарью), когда спешившие к нему войска находились в пути; 3) услышав о выступлении в поход Чингис-хана, хорезмшах и те военные силы, какие у него были, распылил и рассредоточил гарнизонами по городам Мавераннахра [502] . И это, по словам Нисави, «была огромная ошибка, ибо если бы он со всем своим войском, прежде чем рассеял его, встретился с татарами, то он, подобно соколу, схватывающему воробья, захватил бы их и корень существования их (татар) вырвал бы с лица земли» [503] . Иначе говоря, по мнению Нисави, хорезмшах должен был собрать свои феодальные ополчения в один большой кулак и дать монголам генеральное сражение, которое благодаря численному превосходству военных сил хорезмшаха было бы им выиграно. Подобный же совет дал хорезмшаху имам Шихаб ад-Дин Хиваки [504] .
501
Т. е. около 78–80 км. Такая стена должна была защитить не только город, но и его сельскую округу.
502
Нисави, Сират ас-султан…, араб. текст, стр. 35–37; франц. пер., стр. 61–63; перс. версия, стр. 53–54. Там же приведен список городов, в которых были размещены гарнизоны, их численность и имена их начальников.
503
Там же.
504
Ибн ал-Асир, Ал-Камиль фи-т-тарих, стр. 237; СМИЗО, т. I, стр. 6.
Как убедительно объясняют Д'Оссон и В. В. Бартольд [505] , хорезмшах отверг этот план наступательной войны, потому что не доверял своим вассалам и военачальникам. Он опасался не только того, что они на другой же день после возможной победы повернут оружие против него и его династии, но и прямой измены и перехода на сторону врага отдельных феодалов. Последнее опасение, как увидим, в ходе войны вполне подтвердилось. Недоверие хорезмшаха к своим вассалам еще усилилось из-за провокационного акта Чингис-хана. По наущению заместителя (наиба) вазира тюркских областей (билад ат-турк) [506] Бадр ад-Дина Амида, перешедшего открыто к Чингис-хану и стремившегося отомстить хорезмшаху Мухаммеду за казнь своего отца, Чингис-хан велел составить фальшивые письма, будто бы написанные к нему эмирами — родичами Теркен-хатун, в которых они от имени своих родов и племен ('ашаи'р ва каба'иль) и зависимых людей предлагали свои услуги и обещали выполнить все, что он пожелает. Затем эти фальшивки при посредстве одного из приближенных (вероятно, из тюрков-мусульман) Чингис-хана, тайного шпиона, выдававшего себя за перебежчика, были доставлены хорезмшаху. Последний поверил фальшивкам и принял решение рассредоточить свои военные силы под предлогом укрепления обороны городов и областей [507] .
505
С. D'Ohsson, Histoire des Mongols, t. I, стр. 242; В. В. Бартольд, Туркестан…, стр. 472–474.
506
Это были степи тюркских кочевых племен, в источниках именовавшиеся тогда Туркестаном; точнее, имелись в виду степи между Диком и низовьями Сыр-Дарьи.
507
Нисави, Сират ас-султан…, араб. текст, стр. 37–38, франц. пер. 63–65; перс. версия, стр. 55–56. Нисави говорит, что измена Амида имела место после взятия Отрара монголами, но, видимо, это произошло еще раньше, как думает и В. В. Бартольд («Туркестан…», стр. 474), судя по тому, что, по словам Нисави, именно эти фальшивки побудили хорезмшаха рассредоточить свои военные силы. А это решение было принято им в начале войны.
Чингис-хан предпринял и другой провокационный акт, дабы разъединить силы хорезмшаха. По рассказу Нисави, в последних месяцах 616 г. х. (декабрь 1219 г. — февраль 1220 г.) Чингис-хан послал своего приближенного Данишманд-хаджиба (среднеазиатского перебежчика) в Хорезм сообщить Теркен-хатун, что он воюет с ее сыном, а не с ней, с предложением заключить мирный договор и с обещанием в этом случае оставить ей Хорезм и Хорасан. Теркен-хатун, конечно, не поверила этому обещанию. Вскоре пришла весть о бегстве хорезмшаха за Аму-Дарью [508] ; она, также охваченная паникой, бросив Хорезм на произвол судьбы, вместе с гаремом и малолетними детьми хорезмшаха и с сокровищами казны бежала в Мазандаран [509] .
508
Это произошло в апреле (по Джувейни) или в мае (по Джузджани) 1220 г.
509
Нисави, Сират ас-султан…, араб. текст, стр. 38, франц. пер., стр. 65; перс. версия, стр. 56–57.
Гибельный план хорезмшаха, основанный на чисто династических, а не государственных побуждениях, обрек войска на пассивную
Из сказанного следует, что Чингис-хан, располагая информацией многих мусульманских купцов-шпионов и феодалов-перебежчиков (число которых в ходе войны еще увеличилось), имел ясное представление о внутреннем состоянии и военных силах государства хорезмшаха. Его посольства и мирные предложения хорезмшаху объяснялись не искренним желанием жить в мире с хорезмшахом, а стремлением нейтрализовать его на то время, пока главные силы монгольского войска были заняты покорением Северного Китая. Но к 1219 г. разгром Цзиньской империи и захват большей части ее территории были в основном завершены, и Чингис-хан мог приступить к завоеванию «западных стран». Даже В. В. Бартольд, при всем его желании представить политику Чингис-хана по отношению к хорезмшаху как мирную, все же заключает: «Конечно, нашествие монголов на владения хорезмшаха совершилось бы, может быть, несколько позже и без этого повода» (отрарского инцидента. — И. П.). Но, как думает В. В. Бартольд, «в эти годы» (1217–1218) у Чингис-хана такого намерения еще не было, ибо он не знал слабости государства хорезмшаха [510] .
510
В. В. Бартольд, Туркестан…, стр. 467.
Из приведенных сообщений явствует, что это было вовсе не так и что подготовка (с помощью шпионов и перебежчиков) к завоеванию «западных стран» с самого начала была частью завоевательного плана Чингис-хана. К началу войны Чингис-хан собрал большое войско не потому, что «был очень высокого мнения о военном могуществе хорезмшаха» [511] . Во-первых, он предвидел, что как ни слаба центральная власть в феодально-раздробленном государстве противника, сопротивление на местах могло оказаться очень упорным; во-вторых, очевидно, в планы Чингис-хана тогда входил не только захват Средней Азии; он должен был стать лишь начальным этапом завоевания всей Западной Азии и Восточной Европы. Это видно из того, что уже летом 1220 г., тотчас после перехода его войск через Аму-Дарью, Чингис-хан отправил 30-тысячный корпус под командованием Чжэбэ-нойона и Субэдэй-багатура, опустошивший Северный Иран, страны Восточного Закавказья и Северного Кавказа, разгромивший аланов, кыпчаков (половцев), русских на р. Калке, Крым, Нижнее Поволжье и через степи нынешнего Казахстана вернувшийся в «коренной юрт» — Монголию уже в 1224 г. Отправление этого отряда можно рассматривать как подготовку к прочному завоеванию названных стран в ближайшие годы. Если бы такого плана не было, то этот четырехлетний рейд не имел бы никакого смысла. К тому же эти еще не завоеванные страны к востоку от Иртыша, Аральского моря и Аму-Дарьи Чингис-хан заранее отдал в улус (удел) своему старшему сыну Джучи и его потомкам.
511
Там же.
В связи с историей конфликта между хорезмшахом и Чингис-ханом следует коснуться еще одного эпизода. Еще при жизни Чингис-хана среди персов было распространено мнение, что 'аббасидский халиф ан-Насир отправил посла к Чингис-хану, подстрекая его к нападению на государство хорезмшаха. Ибн ал-Асир писал о халифе ан-Насире: «И если правда то, что приписывают ему персы, именно что он побудил татар напасть на мусульманские страны и что он к ним с этой целью отправлял послов, то он совершил деяние, превышающее самые великие грехи» [512] . Мирхонд (XV в.) приводит уже подробный рассказ о посольстве халифа к Чингис-хану [513] . Макризи (ум. в 1442 г.) говорит об этом, как о факте. В. В. Бартольд считает это известие легендарным, основываясь на том, что Ибн ал-Асир передавал только слухи, Мирхонд же — автор поздний; однако, возможно, что он писал на основе не дошедших до нас первоисточников. Конечно, доказанным этот факт считать нельзя, но он вполне правдоподобен. Если халиф Насир, духовный глава мусульман-суннитов, воюя с хорезмшахом (который не только хотел отнять у халифа его владения, но и не признавал его духовной власти, провозгласив имамом-халифом одного из 'Алидов — своих подданных), не. стеснялся предлагать союз «неверному» Кучлук-хану найманскому, гонителю мусульман в своих владениях, то что могло его удержать от попытки натравить на хорезмшаха другого «неверного» — Чингис-хана? Конечно, халиф не предвидел, что завоевания монголов распространятся так далеко, что приведут к захвату самого Багдада и к падению халифата. В. В. Бартольд прав, отмечая, что Чингис-хан не нуждался ни в каком подстрекательстве. Но посольство халифа (если оно имело место) могло все же оказать влияние на ход событий, ибо послы халифа могли передать ценную информацию о внешнеполитическом и внутреннем положении державы хорезмшаха.
512
Ибн ал-Асир, Ал-Камиль фи-т-тарих, т. I, стр. 287. Ср. С. D'Ohssоn, Histoire des Mongols, t. I, стр. 211; А. Мюллер, История ислама, пер. Н. А. Медникова, т. III, СПб., 1896, стр. 223. Посольство халифа к Чингис-хану могло быть в 1217 г., когда войска хорезмшаха шли на Багдад.
513
Мирхонд, История Чингис-хана, изд. ELOV, Paris, 1841, стр. 102–104 (перс, текст).
Итак, из сказанного выше можно сделать вывод, что инициатива войны не исходила от хорезмшаха; он не хотел ее и был вынужден к ней обстоятельствами. Инициатором войны по сути дела был именно Чингис-хан, хотя он сумел так подготовить ее, чтобы иметь возможность формально возложить вину на хорезмшаха, дабы не выставить себя в глазах мусульманского населения врагом ислама.
Западноевропейские историки [514] обвиняли хорезмшаха Мухаммеда в слабоволии, трусости, бездарности. В. В. Бартольд показал, что это мнение неосновательно [515] . От себя прибавим, что в первые 15 лет своего правления Мухаммед проявил себя волевым, энергичным и целеустремленным правителем. Но он стоял во главе феодально-раздробленного и внутренне слабого государства, которое не могло выдержать столкновения с более сильным противником. А. Мюллер допускает, что если бы война между монголами и Хорезмом — неизбежная, по его мнению, — разразилась после смерти Мухаммеда (при последнем хорезмшахе Джалад ад-Дине, державшемся в Западном Иране и Закавказье до 1231 г.), то она могла бы иметь иной исход [516] . Но смена хорезмшаха ничего не могла бы изменить.
514
С. D'Ohssоn, Histoire des Mongols, t. I, стр. 212 и сл.; А. Мюллер, История ислама, т. III, стр. 223–226.
515
В. В. Бартольд, Туркестан…, стр. 474.
516
А. Мюллер, История ислама, т. I, стр. 223.
Империя Чингис-хана была создана при активном участии феодализированной верхушки монгольского кочевого общества. Новое государство должно было выражать интересы этой верхушки. А для кочевой знати постоянная война, приносившая наряду с завоеваниями новых земель и военную добычу (боевые кони, скот, оружие, золото, серебро, шелковые ткани, пленники-рабы обоего пола), была как бы частью производственной деятельности. Политическое объединение Монголии привело к прекращению внутренних межплеменных войн. Оно могло быть поддержано феодализированной кочевой знатью только при том условии, чтобы источник военной добычи — война — не только не прекратился, но, напротив, расширился. И Чингис-хан стал на путь внешних завоеваний. Они сулили кочевой знати несравненно более обширные возможности захвата военной добычи и обогащения, нежели при внутренних междоусобиях, и, кроме того, возможности феодальной эксплуатации покоренных богатых и культурных соседних земледельческих стран. Немалым стимулом для внешних завоеваний было и стремление к приобретению новых пастбищ, что опять-таки было важно не столько для малых аратских стад, сколько для больших скотоводческих хозяйств кочевой знати.