Татуировка герцога

Родейл Майя

Элиза припомнила, как его светлость смотрел на нее в кабинете сегодня днем — его взгляд казался интимной лаской. А у нее от этого мужчины дыхание перехватывало.

— Черт побери, — пробормотала она и вошла в герцогские покои.

И тут же остановилась. Как и ожидала, она увидела герцога в ванне.

Мокрые волосы откинуты с лица и открывают сильные суровые черты. Крупные твердые губы не улыбаются. Даже в этой расслабленной позе он наводил на мысль о воине: всегда начеку, всегда наготове.

Вода доходила ему до талии,

открывая широкую грудь, тугая кожа обтягивала скульптурные мускулы. Элиза шагнула вперед, чтобы подробнее разглядеть мужчину, освещенного отблесками огня в камине и бликами свечей. И заметила на его теле замысловатые иссиня-черные линии. Татуировка, как на рисунках!

Она ахнула. Он открыл глаза.

— Привет, Элиза.

Голос у герцога низкий, дурманящий — у Элизы дрожь по спине пробежала.

Окно было немного приоткрыто, огоньки свечей неистово плясали на холодном ветру, колеблющиеся темные тени превращали комнату в таинственный, магический мир.

— Ваша светлость, — присела она в реверансе.

— Вы пришли составить мне компанию? — хрипловато спросил он, и Элиза не поняла, говорит он всерьез или дразнит ее.

— В мою плату это не входит, ваша светлость, — не раздумывая ответила она, еще не натренировавшись в подобострастии, но была вознаграждена за свою дерзость: его рот изогнулся в улыбке.

Взгляд Элизы как магнитом тянуло к нагому торсу герцога. Татуировка на его мускулистой груди переходила на плечи, щедро покрывала верхнюю часть рук и даже заползала за локти. Миллион вопросов вертелся у Элизы на кончике языка, но рот вдруг стал слишком сухим для слов.

— Татуировка, — подтвердил герцог, прочитав ее мысли. — Это таитянская традиция. Когда в Риме…

— Вы говорили, что это болезненно, — сказала она, припомнив недавний разговор. — Похоже, это так.

— Чертовски больно.

— Тогда почему вы это сделали?

— Потому что не сделать — означало расписаться в трусости, — спокойно объяснил он.

— И это все? Вы не хотели выглядеть слабаком перед людьми на другом краю света?

Герцог рассмеялся:

— Вы не понимаете мужчин?

— Явно нет, — сухо ответила она.

— Одно дело увидеть это на рисунках, и совсем другое — в реальности. Вы не согласны? — Элиза утвердительно кивнула. — Это отчет о моих путешествиях, один из многих артефактов, которые я собрал и привез в Англию. За пределами Лондона целый мир. Люди должны знать об этом.

— Можно посмотреть поближе? — шепотом спросила Элиза.

Просить у герцога разрешения рассмотреть его персону — это уж слишком! Но ей нужно увидеть татуировки вблизи. И если можно будет к ним прикоснуться, она это сделает. Это то, что понравится «Лондон уикли». Но и собственное ее любопытство требовало удовлетворения.

Элиза опустилась на колени у ванны, чтобы рассмотреть татуировку, но ее внимание привлекли шрам, который она заметила на верхней губе герцога, и щетина

на щеках. От него исходил запах чистоты и мыла, странно контрастирующий с окружавшей его аурой опасности.

Его голова была рядом, рот всего в нескольких дюймах от ее губ.

Элизе хотелось коснуться его кожи, чтобы узнать, татуировка на ощупь шершавая или гладкая. Почувствовать твердые мускулы его рук и груди под своими ладонями. Для «Лондон уикли», конечно.

Герцог, как будто прочитав ее мысли, взял ее руку и положил на бицепс, как раз там, где начиналась татуировка.

Взглядом попросив позволения, Элиза провела пальцами по линиям, прямым, зубчатым, извилистым, поднимавшимся к изгибу плеча и ведущим вниз к его торсу. Потом положила ладонь ему на грудь, почувствовав жар кожи и биение сердца.

Рука герцога накрыла ее руку.

Огоньки свечей все еще колебались, отбрасывая причудливые тени. Пар поднимался от воды, делая воздух горячим и влажным. Его рот приоткрылся… поцеловать ее или выбранить за дерзость?

С ее губ готов был слететь ответ, что она не из таких. Хотя Элиза имела привычку игнорировать здравомыслие и рассудочность, когда дело касалось удовлетворения ее собственного любопытства, погони за интересным материалом для газеты или мужчин. У нее были собственные секреты и истории, подтверждавшие это.

Дженни, вторая служанка, выбрала именно этот момент, чтобы войти в комнату. Послышался вздох облегчения — ее или герцога? Элиза отдернула руку. Герцог закрыл глаза и откинулся назад, когда она поднялась и пошла поговорить с Дженни.

— Я просто зашла узнать, закончил ли его светлость, — шепнула Дженни. — Нам нужно вылить воду и убрать ванну. — Потом ее глаза округлились: она тоже заметила татуировку. — А вам нужно постелить постель и все такое. И будьте осторожны… вы знаете его репутацию.

Глава 4. Великосветские корреспондентки

Редакция «Лондон уикли»

На следующий день, среда

Элиза мчалась по Флит-стрит. Сердце колотилось в груди. Больно было дышать.

Незаметно прошмыгнуть мимо дворецкого Саддлера и стоявших поблизости лакеев — это настоящее испытание. Экономку, миссис Пенелопу Баксби, легко миновать, если она приложилась к виски. Было уже далеко за полдень, а экономка начинала обычно свою службу во время ленча. Дженни согласилась прикрыть отсутствие Элизы, сказав, что она убирается на чердаке. Там ее искать никто не станет.

Элиза появилась в доме 57 по Флит-стрит с колотящимся сердцем и вздымающейся грудью. Она кивнула Мехитаблу Лауду, устрашающего вида дружелюбному гиганту, который охранял редакцию и всех в ней, особенно мистера Найтли, владельца и издателя самой читаемой в Лондоне газеты светских сплетен.