Татуировка наложницы
Шрифт:
— Что ж, давайте посмотрим, что жертва может рассказать о своем убийстве.
Он прошелся вокруг стола, изучая труп Харумэ.
— Расширенные зрачки, сведенные судорогой мускулы, рвотная масса с кровью — симптомы, подтверждающие мой первоначальный диагноз об отравлении ядом, используемым индусами на стрелах. Но возможно, придется кое-что уточнить. Мура, будь добр, раздень ее.
Несмотря на всю свою неординарность, доктор Ито следовал обычаю оставлять мертвых эта, и Мура под руководством господина выполнял при осмотрах большую часть работы. И теперь он взял нож и срезал одежду с застывшего тела Харумэ. Темные соски и татуировка резко контрастировали с восковой бледностью трупа. Ноги были гладкими и хорошо выбритыми, кожа
Доктор Ито, склонившись над трупом, нахмурился.
— Тут что-то есть. — Он расстелил на животе Харумэ белую хлопчатобумажную ткань, чтобы избежать загрязняющего контакта со смертью, и прижал к нему руки, щупая и давя пальцами бесчувственную плоть.
— Что там? — спросил Сано.
— Опухоль. Это может быть вызвано ядом или каким-то отклонением от нормы. — Доктор Ито выпрямился, его лицо омрачилось, когда он встретился глазами с Сано. — За время медицинской практики у меня было много женщин-пациентов. Если я не ошибаюсь, госпожа Харумэ была беременна.
Грудь Сано сдавило тяжелое предчувствие. Беременность даст серьезный поворот делу об убийстве, что может дорого обойтись и для Сано.
В глазах доктора Ито читались тревога и понимание, но он всегда шел до конца в поисках правды.
— Вскрытие — единственный путь установить истину.
Сано глубоко вдохнул и задержал дыхание, борясь с нарастающим в душе страхом. Вскрытие, которое связывают с заморской наукой, оставалось таким же незаконным, как и во времена, когда доктор Ито был арестован. В ходе прежних расследований Сано часто рисковал изгнанием и бесчестьем ради истины. Пока что бакуфу не было известно о его причастности к запрещенной деятельности — даже самые усердные шпионы избегали морга Эдо, — но ведь удача может от него отвернуться. Он страшился подтверждения состояния Харумэ и связанных с этим опасностей. Между тем беременность представляла множество мотивов для убийства наложницы. Не выяснив истинного положения дел, он рисковал никогда не найти убийцу. И еще он никогда не бежал от правды. Обреченно вздохнув, он сказал доктору:
— Хорошо. Приступайте.
По кивку хозяина Мура достал из шкафа длинный тонкий нож. Доктор Ито убрал ткань с живота госпожи Харумэ и провел над телом несколько линий.
— Сделай разрез здесь и здесь.
Мура осторожно вонзил острое лезвие в мертвое тело, сделав длинный горизонтальный надрез под пупком, затем два коротких перпендикулярных на его концах. Разведя в стороны лоскуты кожи и плоти, он открыл розовые внутренности.
— Вынь их, — приказал доктор Ито.
Резкий запах фекалий ударил в нос, когда Мура отрезал кишки и положил их на поднос. От тошноты у Сано подвело живот, его обволокла нечистая аура духовного загрязнения. Он присутствовал при нескольких вскрытиях и каждый раз ощущал душевную и физическую слабость. В пустоте, возникшей в теле госпожи Харумэ, он увидел мясистый орган грушевидной формы размером с человеческий кулак. От него отходили две тонкие изогнутые трубки, концы которых раскрывались двумя волокнистыми образованиями, напоминавшими морские актинии, и соединялись с двумя же похожими на виноградины мешочками.
— Органы жизни, — пояснил доктор Ито.
Стыд усилил неловкость Сано. Какое право имеет он, посторонний мужчина, смотреть на самые интимные части тела мертвой женщины? Однако растущее любопытство заставило его внимательно наблюдать за тем, как Мура вскрывает лоно Харумэ. Внутри находилось вместилище из тонкой, покрытой пеной пленки. Там, похожий на голую розовую саламандру, свернувшись, лежал нерожденный младенец размером не больше пальца Сано.
— Итак, вы правы, — сказал Сано. — Она была беременна.
По сравнению с большой головой тельце ребенка казалось крошечным. Глаза представляли собой черные точки на едва оформившемся лице, кисти и ступни походили
Госпожа Харумэ умерла, потому что убийца хотел уничтожить ребенка? Ревность могла толкнуть на это госпожу Ишитэру или лейтенанта Кусиду, соперницу и отвергнутого поклонника. Впрочем, существовал и еще один, более зловещий мотив.
— Вы можете определить пол ребенка? — спросил Сано.
Кончиком металлического щупа Мура развернул младенца и осмотрел промежность — крошечный бутон между ног.
— Ему всего около трех месяцев. Слишком рано говорить, мальчик это или девочка.
Неопределенность не уменьшила тревогу Сано. Мертвый ребенок мог быть долгожданным наследником сёгуна. Кто-то мог убить госпожу Харумэ, стремясь прервать преемственность режима Токугавы. Этот сценарий был чреват серьезной опасностью для Сано. Если только не...
— Сёгун мог зачать ребенка? — озвучил сомнения Сано доктор Ито. — Ведь сексуальные предпочтения его превосходительства хорошо известны.
— В дневнике госпожи Харумэ упоминается тайная связь, — заметил Сано и изложил суть соответствующей записи. — Отцом может быть ее любовник... если они не ограничивали свои отношения тем, что описала Харумэ. Возможно, я смогу выяснить это уже сегодня, после визита к господину Сигэру Мияги.
— Желаю вам удачи, Сано-сан. — На лице доктора Ито отразилась надежда, которая жила и в Сано. Ставки растут, расследование омрачено смертельной угрозой. Если ребенок от другого мужчины, Сано в безопасности. Но если он от сёгуна, то убийство госпожи Харумэ становится государственной изменой: не просто убийством наложницы, а умерщвлением плоти и крови Цунаёси Токугавы, преступление, карающееся казнью. И если Сано не сумеет представить изменника правосудию, он сам может быть наказан смертью.
12
По улицам Нихонбаси двигалась процессия из солдат и слуг — в одеждах с гербом семьи Сано в виде летящего золотого журавля, — сопровождавших черный паланкин, на дверях которого блестел тот же символ. Внутри устланных подушками носилок сидела Рэйко, напряженная и взволнованная. Она не замечала колоритных видов торговой части Эдо. Нарушение приказов мужа наверняка обернется разводом и позором для всего клана Уэда. И тем не менее она полна решимости продолжать свое собственное расследование. Она должна доказать свои способности и себе, и Сано. А чтобы получить необходимую информацию, следует задействовать все возможности.
Под верхним слоем общества Эдо действовала невидимая сеть, состоявшая из жен, дочерей, родственниц, служанок, наложниц и других женщин, связанных с могущественными самурайскими кланами. Они собирали информацию не менее эффективно, чем мэцукэ — шпионы полиции Токугавы, — и передавали ее из уст в уста. Рэйко и сама являлась звеном этой неорганизованной, но действенной сети. Будучи дочерью судьи, она частенько обменивала информацию из зала суда на новости извне. Этим утром она узнала, что Сано выявил двух подозреваемых в убийстве — лейтенанта Кусиду и госпожу Ишитэру. Общественная традиция не допускала встречи с незнакомыми людьми без предварительного представления общими знакомыми, к тому же Рэйко боялась вызвать гнев Сано, связавшись с ними напрямую. Но сила женской информационной сети заключалась именно в способности обходить такого рода преграды.