Татьянин день
Шрифт:
– Ну, давайте вздрогнем! – скомандовала Баля и наигранно величественно, словно царица из старой сказки, указав перстом на пустую рюмку, добавила: – Виночерпий, работаем!
– Пили же совсем недавно! – охнула Дуня.
– Тебе-то какая разница? У тебя вино – цеди да улыбайся!
– А у тебя водка! – не унималась Дунаева.
– Нам литр – не доза! А тут?
Карасева одобрительно качнув огромной шляпой, налила водку в стопку и, изящно подняв бокал с вином, замерла в ожидании тоста. Таня Баль похвалила виночерпия за профессионализм, почесала затылок и предложила выпить за здоровье.
Глава 6
Борковская
Небрежно развалившись в такси, Таня Борковская нарочито громко вздыхала.
– Вы понимаете, что я опоздала уже на целый час?! – голос ее звучал истерично, таксист поморщился.
– Я тут причем? – недовольно проскрипел ссутулившийся мужчина, натянув кепку до самых ушей, словно эта манипуляция могла защитить его от агрессивной пассажирки. – Видите пробка?! Вам тут пешком идти десять минут. Зачем такси вызывать, если претензия сплошная?!
– Знаете, сколько стоят мои сапоги?! У них подошва из натуральной кожи! Посмотрите на эту плитку, – Таня кивнула на тротуар, – по ней раз пройти и прощай «фирма»!
Шофер тихо выругался и, достав сигареты, опустил окно. «Волга» преданно кряхтела, словно поддерживая недовольство своего хозяина.
– Вы что? Курить собрались? Еще не хватало, чтобы моя одежда провоняла дымом дешевых сигарет! И вообще, я ждала авто представительского класса, а не подобие машины. Эта развалюха – моя ровесница, как минимум!
Мужчина выбросил тлеющую сигарету в окно и, подавляя волну гнева, сделал громко музыку. На радиоволнах звучала ретро-песня, Борковская замерла, вслушиваясь в знакомую мелодию, что-то всплывало в памяти – теплые и радостные картинки из детства. Когда-то давно четыре подруги отправились на дискотеку и под эту песню их всех пригласили на медленный танец. Она задумчиво уставилась в окно и обнаружила, что нужное ей кафе находится совсем близко.
– Черт с ними, с сапогами! Меня Таньки ждут! – перекричала она и, протянув водителю деньги, выпорхнула из машины. Темнело, горели фонари. Борковская не торопясь шла вдоль застывших в пробке машин и, улыбалась, предвкушая встречу с дорогими ей подругами. Ей не было страшно, скорее – любопытно. Тысячи заготовленных вопросов кружили в ее белокурой головке, по телу пробегала дрожь, будто она шла не на встречу с подругами, а на свидание с настоящим принцем. Именно тогда после этого мероприятия с приятным исходом они решили устраивать Татьянин день и устраивать приятный праздник, о котором можно будет долго вспоминать. Ведь откуда люди должны черпать позитив и хорошее настроение?!
– О, вот она, красота, пришла! – обрадовалась Баля, заметив эффектное появление на пороге кафе долгожданной четвертой Тани.
Борковская сразу обратила внимание на столик по центру и, громко завизжав от переполняющих ее эмоций, кинулась к нему. Сидящие в кафе люди недовольно оглядывались на фонтанирующую радостью женщину в дорогой одежде, прыгающую как мартышка посередине зала. Борковской было все равно, что о ней подумают окружающие, она жадно набрасывалась с объятиями на подруг, с которыми не виделась очень много времени. Лишь возле Ксюши она замешкалась на мгновение, но, быстро взвесив все «за»
– Как же я соскучилась-то, девочки! Боже! Столько не видиться – это преступление! Как же так!? Сегодня мы должны оторваться за все годы – наверстать упущенное, так сказать! Чтобы этот Татьянин день прогремел на всю округу.
Все четыре женщины с одинаковым именем переглянулись и посмотрели друг на друга так, словно прозвучало что-то жуткое. Борковской вдруг стало не по себе, потому что ей показалось, что она произнесла что-то запретное и чтобы реабилитироваться, она продолжила чирикать, переключившись на одну из подруг:
– Карасик, какая у тебя шляпа! Ты что любовника завела?
– Причем тут это? Что ты говоришь, Танька? – смущенно пробубнила Карасева, поправляя сбитую дружескими объятиями шляпу.
– Ладно, не смущайся! Простите, что опоздала! Была у массажиста, а он – такой пикантный мужчина! Куда пальто? Официант заберет?
– Туда убери, – Баля кивнула в сторону вешалки.
– Сама что ли? Вообще, в приличных заведениях есть гардероб и…
– Это в ресторанах. А в кафе такого уровня принято за собой ухаживать самому, – подключилась к беседе Ксения тоном учительницы, запрещающей болтать на своем уроке. Ее смешили ужимки Борковской, она наблюдала за ней с интересом, мысленно констатируя, что бывшая одноклассница почти не изменилась.
– Хорошо, что хоть повара есть и официанты! Не надо самим готовить и приносить еду. Вешалка вон та? – уточнила Борковская, трогательно вытянув наманикюренный мизинчик. Ее немного мучила совесть за опоздание, да и рада она была этой встрече, поэтому вступать в дебаты на предмет того, как вести себя в общественных точках питания она не возжелала.
– Да, шмотки девчонок там болтаются. О! Стоять! И мою куртку заодно забери, – командным голосом произнесла Баль и сдала свою потертую кожанку в изящные ручки подруги.
Официантка ожила – видимо прибывающие люди за центральный столик стимулировали ее, давая надежду на щедрые чаевые. Она стала более расторопной: буквально через мгновение у столика стоял дополнительный стул, на который царственно водрузилась расставшаяся со своим дорогим пальто и потасканной «балевской» кожаной курткой Татьяна.
– Я хочу знать все! – деловито заявила Борковская, игнорируя красноречивые комплименты подруг по поводу одежды. Любимое ярко-красное платье Таня надевала много раз и знала, что выглядит в нем сногсшибательно, а блеск украшений добавлял шик ее безупречному образу. Борковская предпочитала выслушивать приятные реплики из мужских уст, поэтому охи-ахи школьных подружек не произвели на нее никакого впечатления.
– Ты сначала определись, что пить-есть будешь, а потом перейдем к вопросам, командир! – обратилась Баля к королеве, восседающей во главе стола. Борковская небрежно пожала плечами и уставилась на стол, изучая спиртные предпочтения подруг.
– Баля водку пьет, мы с Дуней – вино, – прокомментировала Карасева. – Еще котлеты заказали по-киевски.
– Фи! Котлеты и вино – это пошло, – лицо Борковской исказилось, будто дамы предпочли употреблять в пищу молоко с селедкой.
К столику подошла официантка и протянула гостье, пополнившей застолье, меню.