Таящийся ужас 3
Шрифт:
Я достал из холодильника бутылочку пепси-колы и, наполнив стакан, протянул его Вострецову.
— Ну и противная штука, — поморщился Вострецов, осушив стакан. — Слушай, почему бы нам с тобой не организовать выпуск русского кваса в жестяных банках — знаешь, как пиво западногерманское?
— Организуем, — пообещал я. — Сан Саныч, не томи, рассказывай.
— А что рассказывать? Колхозный голова согласился — отдадут они нам в аренду эту ферму и имение на тех условиях, которые мы им предлагаем.
— Ну наконец-то, —
— Шут его знает, — пожал плечами Вострецов. — И за что эти председатели да директора меня так любят?
В комнату вошел Толик.
— Кажется, поляки едут, — объявил он.
В окно было видно, как к обочине подкатил «Фиат» и два шикарно одетых молодых парня вышли из машины.
— Быстро же они приобрели европейский лоск, — сказал Толик. — За версту видно, что иностранцы.
— С чего же ты взял, что быстро? — не согласился Вострецов. — От них французскими одеколонами пахло еще в те времена, когда у нас «Шипр» считался последним криком моды.
Поляки вошли в здание. Мы видели, как таращится им вслед Хома.
— Я проведу их сюда, — сказал Толик и исчез за дверями.
— Как ты думаешь, будет с ними дело или нет?
— Кто знает, — пожал я плечами. — Сие великая тайна есть.
Дверь открылась, и на пороге появились поляки. Я поднялся из-за стола.
— Пан Брошин? — вопросительно произнес тот поляк, что был пониже ростом, глядя на меня.
— Да, это я. — Я пожал им обоим руки. — Только, если можно, без слова «пан».
— Почему же? — удивился поляк. — Вам не нравится?
— Нравится, — признался я. — Но слышится не «пан Брошин», а «пан брошен», а это уже совсем другое дело. Брошен, понимаете? От слова «бросать».
— А-а, понятно, понятно, — с улыбкой закивали поляки.
— Так что зовите меня просто Эдик, а вот это мой коллега, пан Вострецов.
Сан Саныч воспринял свое «панство» спокойнее, чем я.
— Меня зовут Тадеуш, — сказал тот, что пониже. — Имя моего напарника — Казимир.
— Прошу к столу, — предложил я. — Может быть, заварить кофе?
— Нет-нет, — запротестовал Тадеуш. — Мы только что пообедали в ресторане. Давайте сразу приступим к делу.
— Согласен. — Я сел в кресло напротив. — В разговоре по телефону вы сказали, что речь может идти о создании совместного предприятия. Так?
— Так, — кивнул Тадеуш.
— И как же вам видится организационная сторона дела?
— Производство вы могли бы взять на себя, — сказал Тадеуш. — А мы займемся сбытом.
— Сбытом где? — поинтересовался я.
— В Польше. На Западе сейчас есть определенные трудности со сбытом мехов: там «зеленые» проводят очень активную кампанию в защиту животных.
— Значит, вы сразу ориентируетесь исключительно на польский рынок?
—
— Но можно же поиграть ценами, на первых порах поработать себе в убыток — потом наверстаем.
— Нас обвинят в демпинге, и на этом наш бизнес закончится, — подал голос Казимир. — Мы не сможем слишком значительно зажать цены — Тадеуш прав, говоря, что на Запад трудно прорваться. Но туда и не надо торопиться. Давайте начнем с Польши. Вас интересует валюта? Так у нас злотые свободно меняются на доллары.
— Да сколько же шкурок мы сможем продать в Польше? Сколько поляки способны их купить? — воскликнул я.
— Все, — сказал Тадеуш. — Все, которые вы сможете им предложить, при условии, что цена будет божеской. Теперь мы подходим к главному вопросу: какова ваша база и сколько шкурок вы способны выдать в ближайшие два-три года?
— Какова наша база, — протянул я. — У нас есть целая ферма, которая, правда, нуждается в реконструкции. С учетом времени, необходимого на поиски материалов, реконструкция закончится не ранее чем через шесть месяцев.
— Шесть месяцев — это много, — сказал Казимир. — Месяц, от силы — два. Но не шесть.
— Дело не только в материалах, — вмешался в разговор Сан Саныч. — Надо еще закупить молодняк, а здесь тоже есть свои сложности. Кстати, тем, сколько молодняка мы сможем достать, и определится производительность нашей зверофермы.
— Может быть, для ускорения реконструкции мы ввезем кое-какие материалы из Польши? — предложил Тадеуш.
— Мы составим список всего необходимого и тогда решим этот вопрос, — сказал я.
О том, что договора на аренду фермы у нас еще нет, я решил промолчать.
— Когда список будет готов? — поинтересовался Тадеуш.
— Нам требуется не меньше недели. Сан Саныч, хватит недели?
— Хватит, — кивнул Вострецов. — В самый раз будет.
— Договоримся о следующей встрече, — предложил Тадеуш.
— В следующий вторник приезжайте в это же самое время. Тогда уже мы сможем говорить более конкретно.
Через неделю, по крайней мере, мы подпишем с колхозом все необходимые бумаги.
Я крутанулся по двору и затормозил, упершись светом фар в скамейку у подъезда. На скамейке сидела Светка и во все глаза таращилась в мою сторону, пытаясь разобрать, чья это машина. Но фары слепили ее, и она наконец отвела взгляд. Рядом с ней на лавочке сидел парень довольно внушительного вида. «Волейболист», — понял я и почувствовал, как в моей груди вскипает раздражение. Я погасил фары, вылез из машины и, зло хлопнув дверцей, направился к скамейке. Светка поднялась мне навстречу, собираясь что-то сказать, но я опередил ее.