Таящийся ужас
Шрифт:
Она показала рецепт человеку в белом халате, сидящему в дальнем конце помещения, положила бумагу на стойку, бросила рядом с ней десятицентовую монетку и взяла газету.
– Что-нибудь еще?
– окликнул ее человек в белом халате.
– Нет.
– В голосе Джулии слышалось сожаление: так не хотелось уходить! Приветливая атмосфера аптеки успокаивала, особенно после сегодняшнего ужасного дня.
Конечно, ее вывела из равновесия еще и вся эта суматоха из-за посылки. Во-первых, Фред, чьи комментарии ограничились громогласными
Ей было нестерпимо трудно выносить их внимание, грозившее пробить стену, которой она отгородилась от окружающих. Это было непросто - никого не подпускать к себе, всегда оставаться одной. Психиатры утверждают, что так жить не только тяжело, но и недопустимо. Джулия сознавала это, но вести себя по-иному не могла. Отдав себя однажды всю, всю без остатка, полностью и до конца, она была отброшена, как ненужная тряпка; еще раз ей такого не вынести. Поэтому после ухода мужа, оправившись от оцепенения первых месяцев одиночества, она твердо обещала себе: больше она никогда никому не доверится.
Но кроме раздражения, вызванного назойливым вниманием сослуживцев, ей не давало покоя что-то другое. Она размышляла об этом, выходя за дверь аптеки, по дороге к своему дому. Дело тут не только в пауке, - в конце концов, ничего опасного. Просто в своем стремлении избежать контактов с людьми, она потерпела неудачу… Где-то, может быть совсем рядом, живет человек, называющий себя Дж. Смит; человек, который - она инстинктивно чувствовала это - по-настоящему ненавидит ее. И теперь Джулию, изо всех сил старавшуюся избежать каких-либо эмоций, словно паутина, обволакивает чужая ненависть.
Она открыла почтовый ящик, вынула стопку писем. Счета. Два приглашения на весенние книжные ярмарки. Письмо с благодарностью за подарок на день рождения от тетушки в Бангоре. И конверт, адресованный миссис Джулии Мартелл, редактору детских книжек.
Она сунула остальные письма в сумочку, открыла дверь лифта, вошла в кабину. Надорвала конверт, испытывая какое-то странное нетерпение, почти любопытство: та же бумага, - она сразу это заметила, - тот же мелкий почерк. Но содержание было иным.
"Дорогая мисс Шалтай-Болтай! Вам понравилось мое первое послание? В ближайшее время ожидайте следующего."
Лифт начал подниматься. Джулия потянулась к кнопке "Стоп", но, подумав, опустила руку. Лифт замедлил ход, остановился. Двери раскрылись. Знакомый коридор: неясное освещение, серое ковровое покрытие, цветы на столике. Она вышла из лифта, остановилась. Надо успокоиться, подождать, пока не перестанет так лихорадочно биться сердце.
… Шалтай-Болтай сидел на стене, Шалтай-Болтай свалился во сне, свалился, свалился…
Это случится не в лифте
Она повернула в сторону плохо освещенного прохода, ведущего к двери ее квартиры. Если бы она шла как обычно: быстро, не смотря под ноги, она непременно упала бы, так что вся королевская рать… Но сейчас она двигалась осторожно и медленно и сразу же замерла, почувствовав легкое прикосновение проволоки к ногам. Джулия села, почти рухнула на пол, не заботясь о том, как выглядит со стороны: у нее просто подкосились ноги.
Это была тонкая серая проволока, - того же оттенка, что и ковровое покрытие, - прикрепленная к стене по обе стороны коридора на высоте примерно семи с половиной сантиметров от пола. Даже на небольшом расстоянии разглядеть ее совершенно невозможно.
Придя в себя, Джулия поднялась, вынула из сумочки белый носовой платок и обернула вокруг проволоки, чтобы на нее никто не наткнулся. Открыв дверь, Она тщательно осмотрела квартиру: спальню, кухню, ванную, потом прошла в гостиную и вызвала полицию.
На следующий день она перенесла картотеку отказов в маленькую комнату, где проходили встречи и заседания, и закрылась там. Если верить предположениям полиции, что автор писем - жаждущий мести любитель-неудачник, она сможет сама определить, кто это. Джулия хорошо запомнила почерк: скошенную горизонтальную черту у "т", чуть вытянутое "о" - она сразу узнает его.
Она нашла лишь одно письмо от Дж. Смита. Написанное дрожащей старческой рукой - почти неразборчивые каракули, это письмо наверняка сопровождало какое-нибудь очередное воспоминание о детстве. Внизу стояла подпись "Джек Смит, 89 лет". Оно пришло два года назад.
Джулия терпеливо перебирала письма. Лейтенант предупредил ее, что имя наверняка вымышлено, да и здравый смысл подсказывал, что неизвестный, хоть он и не позаботился о том, чтобы как-то изменить почерк, вряд ли даст ей в руки прямое доказательство своей вины.
Она успела до половины просмотреть третий ящик картотеки, когда дверь распахнулась и вошел Фред.
– Как дела? Нашла что-нибудь?
Она машинально покачала головой, потом ошеломленно посмотрела на его улыбающееся лицо.
– Мы все догадались, чем ты здесь занимаешься, - сказал он.
– По крайней мере шесть человек вызвались помочь секретарше разобрать твою утреннюю почту… Ничего не нашли.
Джулия прикусила губу.
– Ну зачем все это?
– сказала она.
– Просто глупость какая-то! Как бы мне хотелось, чтобы все вы забыли об этом и занялись чем-нибудь другим!
Ее слова прозвучали слишком резко, он ответил тем же тоном:
– Что с тобой происходит?
– "Наконец вырвалось наружу то, что давно уже копилось внутри", - подумала она.
– Почему, ну скажи, почему ты не желаешь, чтобы люди хоть немного позаботились о тебе? Ты что, считаешь это преступлением?