Тайфун Дубровского
Шрифт:
Утром за нами заехал знакомый Светланы — полный брюнет, явно кавказской национальности. Представился, правда, исконно русским именем Василий. На Свету смотрел влюбленно, позже она проговорилась, что это ее одноклассник. Мы съездили сначала на пляж, где с наслаждением искупались, хоть вода была прохладная.
— На мелководье, с другой стороны пляжа, куда теплее. Потом и туда доедем. А сейчас в центр, я шашлык заказал.
Пару часов мы провели в очень уютном кафе, где от шашлыка я отказалась, но не смогла устоять перед мясом в горшочках. Светлана вела себя дружелюбно и очень приятно, Василий умудрялся осыпать комплиментами нас обеих. Смеясь и шутя мы покинули заведение,
Потом поехали на мелкий пляж. Почти дикое место, чуть дальше — пляж нудистов, но к нему подход с другой стороны, а с нашей начинался подъем в гору, дальше — огромные валуны. На горе виднелась крыша большого особняка и я с любопытством спросила, что это.
— О, это местная легендарная достопримечательность, — улыбается Василий. — Дом с привидениями.
— Нет, глупости. Это замок Отшельника. Так все его называют. Девочки… — осекается. — Короче, там живет не слишком дружелюбный тип, лучше от его обители держаться подальше.
— А то что?
— Говорят и стрельнуть может.
— Да глупости, — усмехается Вася. — Тогда быстренько бы закрыли, стрелка этого.
— Только он жутко богатый, со связями, и полный псих при этом. Кто полезет на эту гору связываться? — парирует Света.
— Жуть какая, — встреваю в разговор. — Хорошо, что он на горе. За деревьями толком и не видно. То есть… в изоляции. А то вот так несведущий турист заглянул бы…
— Там забор железный двухметровый с острыми пиками и собаки-людоеды. Так что до хозяина дома не доберешься, зря переживаешь.
— Точно богатый псих.
— Или сбежавший преступник.
— Только жутко богатый.
— И больной на все голову…
При этом не было никаких препятствий, чтобы пройти к пляжу под горой на которой стоял этот дом. И мы с наслаждением поплавали и там, а потом устроили пикник. Поначалу я предлагала найти другое место, разговоры о богатом психе напрягли. Но Света и Вася моих страхов не разделили. Василия больше интересовало другое — он пытался склонить нас к плаванью голышом, рассказывал, что до официального нудистского пляжа тут пройти всего пару сотен метров, но обычно люди ходят с другой стороны, там дорога лучше, а тут — слишком опасно даже если по морю, глубина огромная и водовороты.
Голой я плавать отказалась, да и вообще, после слова водовороты не хотела вновь заходить в воду. Но Света убедила, что это дальше, а тут — мелководье, заводь. Валуны, к слову, очаровали меня. Мне хотелось их разглядывать, я долго водила по ним ладонями. Невероятно красиво. Но чтобы рисовать нужно снова оказаться здесь, а я уже знала, что не решусь на это после рассказов об отшельнике. Разговоры о нем навевали неприятное сосущее чувство. Да и виднеющиеся со стороны моря, когда плаваешь, шпили башен, вызывали холодок внутри. Что-то мрачное, готическое было в этом месте.
Вечером нарисовала несколько валунов по памяти, а вот рисовать «Замок Отшельника» — так я назвала про себя мрачное и таинственное здание, я совершенно не планировала… но он вырос под карандашом против моей воли.
— Красиво у тебя выходит, — оценила подошедшая со спины Света. — Очень похоже, даже удивительно. Ты ведь никогда не видела этот дом целиком. Только верх…
— А ты — видела? — спрашиваю с удивлением. Бывала там?
— Нет… то есть… да. Бегала там, еще когда девчонкой была, с компанией. Мы по всему городу носились, и то место не обошли стороной. Замок и правда старинный, говорят в прошлом столетии построен каким-то жутко богатым аристократом. И даже революция его не затронула. Обветшал, правда, в девяностые на него смотреть больно было. А лет десять
— Отшельник вбухал?
— Вроде бабка его… Но точно не знаю.
— Ты потрясающе осведомлена, очень интересная история! Мне даже захотелось посмотреть на это здание поближе…
— Ой, не советую. Там правда серьезная охрана и вообще… места слишком глухие. Не ходи одна.
— И собаки там, да? — спрашиваю с грустью.
— Ага, жутко злые доберманы, могут спустить с поводка, если на запретную территорию войдешь.
— Не пойду, конечно. Я работу искать буду… Даже к валунам полюбившимся не пойду…
— Вот и правильно, — одобряет мои намерения Света. — Давай лучше сестре моей позвоним… Спросим когда свадьба. Может она сообразит, что родителей надо дождаться, а то совсем от любви мозги поехали. Сейчас по скайпу ей наберем и вместе будет мозги вправлять этой дуре влюбленной.
— Да, конечно, давай, — соглашаюсь радостно. — Я очень соскучилась.
Это были чудесные три дня, наполненные ласковым солнцем, соленым морем, теплым нежным песком. Вот только с работой ничего не получалось. Рано утром я бегала на ее поиски, и если поначалу, несмотря на отказы, была полна радужных надежд, то к концу недели немного запаниковала. У меня ни копейки, живу нахлебницей у едва знакомой девушки, и с работой никак не выходит. Никто не хочет брать приезжую, а когда признаешься, что из Москвы… да еще и в паспорте видят, что и родилась там и прописана… короче, правда, что жителей столицы в регионах не любят. Выяснила это опытным путем. Обидно, очень. Пару раз мне в лицо кидали, что в Москве работы полно, а тут — своим не хватает. Или смотрели как на ненормальную — москвичка, что ты тут забыла, девочка. Для местных оказывается москвич — тот, кто родился с серебряной ложкой во рту. И бесполезно доказывать, что это далеко не так, априори. Хоть плачь… Или звони матери и проси выслать денег на билет. Наверное, я так и сделаю… Еще через пару дней. А пока позволяю себя насладиться частичкой южной природы.
Каждый вечер я отчитывалась перед Светланой. Точнее, ночь. Она только один день провела безвылазно дома. А потом снова до трех утра гулянья, или ночевки у любимого, или… я не знаю, почему Света приходит так поздно, и спросить такое не могу. Скажет, и так нахлебница, еще и нос везде сует. Стараюсь быть полезной, убираюсь, готовлю, продуктов немного, Свете некогда ходить на рынок. Она дала мне немного денег и попросила заполнить холодильник. Брать их мне было жутко стыдно. Аппетит после плаванья и прогулок бешеный, но стараюсь есть как можно меньше. Вот только чтоб на ногах держаться. Все время в полуголодном состоянии. По маленькому нетбуку я почти каждый день связывалась с мамой, которая каждый раз начинала причитать что я жутко осунулась. Допрашивала как питаюсь… В конце концов я соврала родительнице что нашла работу, и мы договорились созваниваться по воскресеньям, потому что в последний разговор я едва не расплакалась, огромных усилий стоило сдержаться и не рассказать о своем двусмысленном положении.
Глава 2
Сегодня пошел четвертый день моего пребывания на море. Я решила испечь пирог. Сытно, калорийно… и бюджетно — с капустой. Запах стоял на весь дом, у меня текут слюни, но держусь, гипнотизирую красоту, которую сделала — жду Свету. А она как назло задерживается дольше обычного — четвертый час ночи уже! Нервничаю, пыталась спать лечь — но желудок сводит от голода. Так и хожу вокруг пирога как Лиса Патрикеевна.
И вот, наконец, шум во дворе, хлопок двери. Светлана не одна, с Василием. Открываю рот, чтобы поприветствовать их и осекаюсь, Света плачет, прикрывает лицо рукой, а когда оказывается прямо под абажуром в прихожей, замечаю, что половина ее лица посинела и распухла!