Тайфун придет из России

Зверев Сергей Иванович

Эдмундо Эдуардо шнырял по ним глазами, дожидаясь торжественной минуты вручения денег.

– Что такое «Onabrava»? – спросил Глеб.

– Вшивая гостиница в конце улицы, за фортом, – пожевав губами, поведал Эдмундо Эдуардо. – Гораздо хуже, чем «Jardin Tropical». У нас тараканы только в душе, а у них везде. Здание большое, номера на втором и третьем этажах, а на первом – ресторан «La Cantina», у него другой хозяин; там умеренные цены, вечерами он полон, собираются местные жители, заходят и туристы…

– Не знаю, важно ли это для

вас, – глаза парня хитровато блеснули, – но в «La Cantina» очень редко появляются люди сеньора Баррозо, они предпочитают ходить по солидным заведениям, хотя лично я считаю, что кормят там вполне сносно. Послушайте, уважаемые, – нервно заерзал он на стуле, – это все, что я знаю. Я ведь вам помог, да? Не могли бы вы…

– Держи, вымогатель, – извлек из кармана мятые банкноты Глеб.

Физиономия Эдмундо Эдуардо расцвела, но в тот момент, когда он протянул руку за деньгами, что-то щелкнуло и процесс передачи валюты отобразился на фотографическом снимке. Хитро улыбаясь, Маша сунула в карман телефон, реквизированный из джинсов Глеба.

– Что это? Зачем это? – запаниковал паренек и начал судорожно мять купюры.

– Все в порядке, дружище. – Глеб украдкой подмигнул Маше – молодец девочка, сориентировалась! – Ничего личного, просто гарантия нашей безопасности, догадываешься? Если что, на снимке отлично видно, как ты принимаешь деньги от незнакомого туриста.

– Но я никому не скажу! – задергался Эдмундо Эдуардо.

– А зачем тогда волнуешься? – Глеб задумался и спросил: – Хочешь заработать еще двести?

Паренек забыл о компромате на собственную персону. Если бы у него были уши, как у зайца, они встали бы торчком.

– Поговори с Кармучей, возьми ее в долю, – посоветовал Глеб. – Свой номер я тебе не дам, придется побегать. Если наш приятель по-прежнему сидит в своем аварийном номере, не нужно предпринимать никаких действий. Если же он соберется куда-то переместиться, пусть Кармуча проследит за ним, а ты немедленно беги сюда с известиями. Это ведь не сложно, да? И номер комнаты, где он обретается.

– За двести долларов? – искренне изумился Эдмундо Эдуардо.

– За триста, – поправился Глеб, выпроваживая парня и запирая за ним дверь.

– Мы должны немедленно бежать в «Onabravo» и хватать этого гада, пока его не схватили конкуренты, – взволнованно заговорила Маша, – или он сам куда-нибудь не сдернул!

– Стоп, – сделал предостерегающий жест Глеб. – И куда мы его потащим средь бела дня? Мы сами тут на птичьих правах. Окопаемся в джунглях и будем держать круговую оборону? Это безнадежная мексиканская глубинка, Мария Ивановна. Как ты представляешь процесс? Врываемся в гостиницу, затыкаем Виктору Павловичу рот, выводим, старательно при этом забывая, что в гостинице у него имеются купленные элементы и наверняка оружие. Нанимаем такси, вывозим за город… и что дальше?

– Ну, не знаю… – впала в замешательство Маша. – А что изменится через час, через четыре?

– Станет темно, –

объяснил Глеб, – и большинство людей будет спать. Ночами разбойничать приятнее, согласись? Я еще не представляю, что мы будем делать, но, полагаю, следует поближе перебраться к отелю «Onabrava» и выяснить, в чем прелесть заведения «La Cantina». Перекусить нам все равно придется; не знаю, как у тебя, а у меня от голода уже кишки сворачиваются. Предлагаю не газовать, не пороть горячку, отсидеться в номере, а как спадет жара, выдвигаться к объекту, не забыв при этом максимально изменить свою внешность.

– Так я уже, – фыркнула Маша.

– А я еще нет, – напомнил Глеб. – Процесс омовения был прерван, а это главное условие преображения. Приступаем к «попытке номер два».

Но и она провалилась, равно как и первая. Он дождался, пока потечет вода, терпимая, чтобы, зажав нос, в ней помыться, но снова распахнулась дверь, и он с ужасом завернулся в клеенку.

– Да твою мать! Ты нарочно, да?

– Прости, что отрываю, – утробно возвестила Маша, – твои немеркнущие прелести меня по-прежнему не заводят. Просто я положила твой телефон на стол, и теперь он орет, как свинья под ножом. Знаешь, я становлюсь какой-то пугливой, боюсь к нему подходить…

Он снова, чертыхаясь, выбрался из закутка и покрепче обмотался клеенкой, чтобы не возиться с одеждой. Телефон не то чтобы орал, но явно требовал к себе внимания: вертелся, жужжал, изрыгал ритмичный хип-хоп. Глеб невольно замешкался, он даже не задумывался, кому до него принадлежал украденный аппарат. Сим-карту похитители не удалили, да и правильно, кто в этой глуши будет отслеживать похищенный телефон? Могут родственники волноваться, друзья, знакомые… Он осторожно, словно разминировал морскую мину, поднес телефон к уху. Что-то часто в этой загадочной стране он начал вздрагивать, покрываясь тонкой корочкой…

– Ну, и чего мы там дышим, как будто нам больше заняться нечем? – безапелляционно осведомился Мишка Черкасов.

– Тьфу ты… – Напряжение мгновенно спало. – Мишка, твою дивизию… Постой, а ты как узнал мой номер?

– Ты совсем разучился думать на жаре, командир, – вынес безжалостный вердикт Черкасов. – Я звонил Бекшанскому Григорию Ильичу после того, как ему звонил ты. Номер сотового телефона, который ты явно у кого-то украл, остался у него в памяти.

– Точно, – сообразил Глеб. – Ладно, докладывай.

– Живы, здоровы. Мы с Любой уже друзья, хотя и не дозрели до таких серьезных отношений, после которых по утрам стыдно, – отчитался Мишка и ойкнул, видно, подслушивающая Любаша треснула его кулачком. – Григорий Ильич сказал тебе и мне подтвердил, что рассчитывать на помощь глупо, пропадать мы будем исключительно сами. Предлагаю это сделать красиво, а главное, так, чтобы потом не было мучительно голодно. Если честно, мы с Любашей еще толком не ели, давимся какой-то гадостью…

– Без подробностей, – поморщился Глеб.