Тайфун
Шрифт:
– Вы, наверное, ошиблись. Я ничего не знаю. На моем дежурстве ничего не случилось. Я ночь не спала, меня ждут дети. Их надо накормить, обмыть, постирать...
– Я вас надолго не задержу, - постарался успокоить женщину следователь.
– И чем быстрее вы расскажете мне правду, тем скорее я вас отпущу. Вы дежурили осенью прошлого года с шестого на седьмое ноября?
Хромченко заерзала на стуле, ответила не сразу.
– Полгода прошло, разве упомнишь. Возможно, и я.
– Вот в журнале ваша роспись.
Лидия Валерьевна глянула в журнал, даже пальцем провела под своей фамилией, словно сомневаясь в подлинности росписи.
– Выходит, что я.
Эти
– Кто из посторонних ночевал в ту ночь в гостинице?
– не стал искать обходных путей Врабий - пока женщина в испуге, она больше ошибается и её легче уличить во лжи.
– Никто, - с вызовом ответила женщина.
– У меня с этим делом строго. Днем, ну ранним вечером я разрешаю холостякам приводить своих девушек, музыку послушать, чайку попить - молодежь, куда в ненастную погоду пойдешь у нас... И начальник предупреждал нас, чтоб мы не препятствовали...
– Понятно. Я не об этом, а о конкретном случае: к старшему лейтенанту Кононову приезжали двое молодых людей, мужчина и женщина. Вы ключи им от комнаты давали?
– выдал следователь версию за действительность.
– Нет, - замотала головой Хромченко.
– Как можно? Да с ним и сосед живет, Захаров.
– Захаров тогда в отпуске был. Кононов тоже отсутствовал, - напомнил следователь.
– Тогда тем более. С какой стати?
– Вы не торопитесь с ответом. Подумайте, вспомните. Мы ищем убийцу женщины, труп которой найден в туалете. Кстати, вы ходили на опознание?
Хромченко и вовсе сникла, задрожала и лишь помотала головой, опустив глаза.
– У нас есть сведения, что преступник, молодой симпатичный мужчина, ночевал со своей жертвой именно у Кононова, - продолжал Врабий развивать версию, почти уверенный в том, что так все и было.
– Он и раньше у него бывал. Вы не бойтесь, мы все равно его поймаем, и вам ничего за правдивые показания не будет. Расскажите как все было. Что это за мужчина, что за женщина.
Хромченко ещё ниже опустила голову и вдруг разрыдалась. Врабий налил стакан воды, дал ей выпить.
– Успокойтесь. Вы же не знали, что это преступник. Тем более он представился, наверное, другом Кононова, возможно, в недавнем прошлом сослуживцем...
– Он сказал, что брат Виталия, - сквозь всхлипывания промолвила женщина.
– Что договорились вместе отметить праздник, и что он скоро вернется... Познакомил со своей женой. Кажется, Мариной её звали. Та поздравила с праздником, коробку конфет подарила... Милая, добрая женщина. Если б я знала... Как услышала о найденном трупе, что он с ноября прошлого года там лежит, ночи не могу уснуть. Сразу подумала о ней... Боялась пойти к вам - виновата, пустила...
– А когда они ушли из гостиницы, вы не видели?
– Нет. Они, не дождавшись Виталия, сели выпивать. Меня пригласили. Не буду скрывать, выпила с ними рюмочку и ушла - все ж на дежурстве. Где-то после двенадцати, когда все угомонились, прилегла и я - намаялась за день. И уснула. А на рассвете проснулась, ключи от комнаты Виталия на тумбочке лежат. Значит, уехали гости, подумала, не дождались брата. Ну и Бог с ними. А теперь вон что выясняется...
– Спасибо, Лидия Валерьевна. Вы не только помогли установить настоящего убийцу, но и сняли подозрения с невиновного человека.
Врабий отпустил женщину. Ее показания проясняли многое, но не все, более обстоятельно допросить придется после разговора с Кононовым и его "братом". Как вот только его найти? Но прежде надо позвонить Родионову. Врабий набрал
2
Владимир Васильевич разработал план поиска жены: вначале найти японца, сотрудника одной из совместных фирм, с которым встречалась Ольга и который мог её увезти. Для этого придется объехать чуть ли не все такие предприятия. А их развелось в Хабаровске, как грибов после теплого осеннего дождя. Расспрашивать сразу о жене бессмысленно: кто в курсе её сговора с японцем, мог быть предупрежден о сохранении тайны. Придется покривить душой, сказать, что ищет японского коммерсанта.
Кононов вызвался помочь командиру: найти путь к сердцам секретарш директоров фирм и выведать у них нужные сведения, которыми они владеют не хуже штатных осведомителей, ему труда не составит.
– Только поосторожней с ними, - предупредил подполковник.
– Не забывай, большинство из них являются любовницами боссов и телохранители присматривают за ними.
– Не первый день замужем, - усмехнулся Кононов.
– Подход и отход я отработал ещё в курсантские годы, когда чуть не влип с женой преподавателя тактики. Она сказала, что муж уехал в командировку. Вот я и закатился к ней после отбоя. Только кайф начали ловить - стук в дверь. "Муж, - сжалась в комок моя вакханочка.
– Беги". А куда бежать - квартира на втором этаже. Хорошо что балкон имелся. Сиганул я вниз. А майка, зараза, возьми да зацепись за перила. Ну, думаю, пропала моя милашка. К счастью, муж и не подозревал благоверную в прелюбодействе, даже не выглянул на балкон. Я нашел длинную палку и смахнул майку. Только тогда успокоился.
– Да, знатный ты ходок по женской части, - неодобрительно покачал головой подполковник.
– А с секретаршами все равно будь поосторожней: и на старуху бывает проруха...
В Хабаровск они приехали к девяти, к началу рабочего дня новых русских, когда голова у многих ещё не отошла от похмелья и сладки воспоминания прошедшего вечера и ночи, и настроения ещё никто не испортил. В таком состоянии человек добродушнее и легче идет на контакт с посетителем, более откровенен.
Родионов оделся в штатское - светло-серый костюм безукоризненного финского покроя, белоснежную сорочку с ярким модным галстуком. В этом редком для него наряде ( на службу в штатском не пойдешь, а она у него длилась по четырнадцать-шестнадцать часов) он больше походил на преуспевающего бизнесмена; Кононов был в повседневной военной форме: поскольку он нацеливался на секретарш, фуражка с голубым околышем и "птицей", мундир с погонами старшего лейтенанта будут верным залогом доверия - летчики пользуются ещё успехом у женщин. А голубоглазый Кононов с тонкими чертами лица и носом с горбинкой, подтянутый, энергичный, будто родился воздушным асом.
Начали с самой известной и влиятельной фирмы "Касситерит", ведающей добычей и экспортом оловянной руды. Возглавлял фирму известный на всем Дальнем Востоке бывший партийный функционер, в недавнем прошлом идеолог и пропагандист Аполлинарий Карпович Мацевич, быстро сориентировавшийся в начавшейся капитализации страны и, благодаря прежним связям, за бесценок купивший дышавшее на ладан предприятие. С помощью японцев, точнее денег одного из миллионеров, восстановил производство, и олово рекой потекло через море в страну Восходящего Солнца. России оставалось всего десять процентов от добытого. Об этом не раз писали с возмущением газетчики, выступали по радио. Но правительство и руководство края поделать уже ничего не могло: японцы заключили контракт, завезли новое оборудование. А главное - шахтеры, получая приличную зарплату, не бастовали, трудились на совесть.