Тайфуны с ласковыми именами
Шрифт:
– И это мне известно, – кивает Бэнтон. – Я видел, как вы вылезали из ее машины. Что же вам удалось сделать?
– Прямо здесь, посреди дороги, будем продолжать разговор? – спрашиваю я с нескрываемым упреком, не мысля дальнейшего существования без чашки кофе.
Американец вылезает из «бьюика», и мы идем в ближайшее кафе, гордость этого района. Здесь и в самом деле очень уютно, но мы располагаемся снаружи, на террасе, откуда можно наблюдать шумный бульвар с идущими от центра и уходящими обратно трамваями,
– Пожалуй, уже этой ночью мы сможем закончить операцию и поставить точку на нашей сделке, – говорю я, допивая вторую чашку кофе.
– Как понять это ваше «пожалуй»? – поднимает Ральф свои меланхоличные глаза.
– Я хочу сказать, если эти женщины не будут чудить.
– Зависит от нас. Если мы им не позволим чудить, они не будут. Скажите сперва, что вы намерены делать. А уж потом будем составлять план.
– А по-моему, будет лучше, если мы составим партию в бридж, – как бы в шутку говорю я. И в общих чертах излагаю свой проект. Ральф молча слушает, должно быть, лихорадочно соображает, не таится ли в этом проекте какое-нибудь местечко, на котором он может поскользнуться. Потом заявляет:
– Я согласен. И нечего зря время терять. Через полчаса приходите вы с Розмари, а о Флоре я сам позабочусь.
– Наконец-то! – восклицает моя квартирантка, когда я вхожу в наш холл с обоями, успокаивающими нервы.
– Вам бы не мешало приготовиться, милая. Через полчаса нас ждет Бэнтон.
– Зачем? Чтобы нас ликвидировать?
– Пока что в программе отсутствует такой пункт. Скорее всего, нас ждет обычный бридж.
Розмари встает со своего любимого места на диване, где весь вечер, наверное, сходила с ума, но, прежде чем отправиться в спальню, все же спрашивает:
– А вы справились со своим делом?
– Думаю, что да. Хотя и не совсем.
– Почему не совсем?
– Потому что столкнулся с Флорой.
– Столкновение произошло случайно или по предварительной договоренности? – мерит меня взглядом Розмари.
– Ни то ни другое: она выслеживала нас, значит – не случайно. Но мы с нею об этом не договаривались, как вы себе вообразили с вашей невероятной мнительностью.
– Эта женщина просто бесит меня своим нахальством!
– Ревнуйте, – подогреваю я ее. – Мне это доставляет удовольствие.
– Ревновать?.. Единственное, чего я боюсь, – это как бы она в последний момент не увела брильянты.
– Едва ли это возможно. Конечно, я не пророк, но едва ли. Мне кажется, шансы преимущественно на вашей стороне.
– Шансы – это одно, а конечный результат – другое. Вы знаете, что у меня вся надежда на вас.
– Знаю, знаю. Но вы все же поторапливайтесь. И когда она приступает за дверью к сложной процедуре одевания, я спрашиваю:
– А как там ваша подруга Виолета?
–
– То есть как исчезла?
– Да вот, когда я к трем часам вернулась домой, схожу-ка, думаю, проведаю ее, хотя она того не стоит. Оказывается, ее нет. Соседи говорят, будто она еще рано утром укатила куда-то на своем «рено».
Иду на кухню и выглядываю в окно. В соседней вилле темно. Обстоятельство, не предусмотренное в моем плане. Будем надеяться, что это несущественно.
Полчаса спустя Тим или Том вводит нас в покои американца. Хотя одного из них я не так давно дубасил, но по-прежнему не могу их различить. В холле вместе с хозяином нас встречает и Флора.
– О дорогая, это прелестное платьице делает вас совсем эфирной, – восклицает она при виде Розмари.
Что на их змеином языке означает «драной кошкой».
– А ваш строгий костюм удивительно подчеркивает достоинства вашей фигуры.
Что на том же змеином языке означает «вашу непомерную тучность».
Делая вид, что не слышит, Флора обращается ко мне:
– Пьер, мой мальчик, я вас так давно не видела…
«Целый час», – мысленно отвечаю я.
– Пожалуй, нам не стоит терять время, – произносит Ральф и, покинув кресло, направляется к уже приготовленному игральному столу.
Мы следуем его примеру; игра сразу входит в привычный спокойный ритм и развивается в традиционном направлении – я проигрываю. Но и американец тоже проигрывает – быть может, в силу того, что голова его слишком занята другими мыслями, а может, просто потому, что он подыгрывает мне, сидя напротив меня.
– Ничего, зато нам в любви повезет, – успокаивает он себя со свойственным ему остроумием патриархальных времен, отчего на лицах у обеих дам одновременно появляются иронические полуусмешки.
В это время входит Тим или Том и докладывает, что кто-то спрашивает по телефону мосье Лорана.
– Кто это может быть? – Я стараюсь придать себе озадаченный вид, поскольку неожиданный звонок предусмотрен моим планом.
– В самом деле, кто бы это мог быть? – явно тревожится Ральф, бросив в мою сторону подозрительный взгляд.
Встав из-за стола, я иду по коридору к двери кабинета и слышу позади ожидаемую реплику американца:
– Минуточку, я сейчас!..
Американец должен выступать в роли человека, терзаемого недоверием.
Итак, забыв о телефоне, мы выходим через заднюю дверь на улицу и торопимся к стоящей в отдалении машине Бэнтона. Садимся рядом, за рулем Ральф, он трогается, стараясь особенно не газовать. Тиму или Тому поручено некоторое время спустя сказать дамам, что меня спешно вызвал какой-то мосье Бенато и что хозяин, со свойственной ему мнительностью, решил сопроводить меня.