Тайга шумит

Ярочкин Борис Петрович

— А что я? — развел руками Заневский. — Отвечаю: «Если врач требует, значит, так надо. Ее, мол, в институте учили, знает, что делает!»

Верочка смущенно улыбнулась, с благодарностью посмотрела на отца. Любовь Петровна, радуясь успехам дочери, поцеловала ее в щеку и засуетилась у стола. Заневский вышел из комнаты и через минуту вернулся с бутылками вина и водки.

— Миша, не надо, — робко запротестовала Любовь Петровна, — для чего это?

— Что ты, мать, надо же отметить боевое крещение дочери!.. Ну, Вера,

за твои успехи! — налив женщинам в рюмки вина, а себе в стакан водки, сказал он. — Горжусь тобой, в меня характером вышла. Будь здорова!

Чокнувшись, он осушил стакан, крякнул, тряхнул головой, и его густые черные волосы рассыпались по сторонам, образовав посредине извилистый пробор. Понюхав ломтик хлеба, он поддел вилкой кружок соленого огурца и налил себе второй стакан.

— Миша, хватит, — настойчивее сказала Любовь Петровна.

— Ничего, Любушка, — отмахнулся Заневский, — это для аппетита. Что же ты не пьешь, дочка?

— Хватит, папа…

— Э, не-ет, давай до конца, обижусь. Ну! — и, вторично чокнувшись с ней, выпил свой стакан.

Любовь Петровна нахмурилась и, раскладывая по тарелкам яичницу, бросила на мужа сердитый взгляд, но промолчала. Она знала по опыту, что ругаться бесполезно — муж все равно не послушает ее.

Заневский раскраснелся, кое-как доел яичницу.

— Ну, а как на лесоучастке побывала, небось, тоже прорехи нашла? — смеясь, сказал он и потянулся было к оставшейся в бутылке водке, но, встретив осуждающий взгляд дочери, с сожалением вздохнул. Заткнув пробкой горлышко, убрал бутылку под стол.

Верочка молчала. Отодвинув тарелку, она отломила мякиш хлеба и, задумавшись, стала катать шарики. Ей не хотелось вспоминать разговор с Лесновым.

— Что же ты молчишь? — усмехнулся Заневский. — Или все ладно?

— Как тебе сказать…

— А ты говори как есть.

«Да, лучше сказать, — решила Верочка, — папа объяснит все и рассеет мои сомнения».

— Не соблюдаются там правила техники безопасности — сказала она, — и в этом винят тебя. Дескать, ни с чем не считается, а лес требует. Ведь это же не правда, папа? — быстро закончила она, словно боялась, что отец подтвердит ее опасения.

— Не Леснов ли это говорит? — невозмутимо сказал Заневский.

— Да, он, — ответила Верочка, не спуская с отца внимательного взгляда.

— Видишь, я даже знаю, кто и что говорит! — торжествующе произнес Заневский. — Леснов — фантазер, горазд на выдумки; это хорошо, и за это я его ценю. Недавно предложил укрупнить звенья. Ничего не скажешь — дело! Применили, и результаты налицо. Потом говорили о сквозном методе. Мысль будто толковая. Просил сделать схему и расчеты, а он что-то медлит. Или сам забраковал свой метод, или занят. Напомню ему…

«Ну, вот!» — облегченно вздохнула Верочка.

— Однако лезет Леснов куда не надо, — продолжал Заневский. — То ему не так, это не эдак, то переделай,

это перестрой. Хорошо советы давать, да трудно, а подчас и невозможно применить их в жизни.

Заневский помрачнел, его широкие брови сошлись в одну линию, голова склонилась к столу, и от этого мешковатая опухоль под глазами стала более заметной.

— Разве я против нового? — горячился Заневский. — Нет! Придет время, увижу своими глазами и у себя применю. От выгодного я никогда не откажусь. А от фантазии — увольте! Экспериментами заниматься не намерен. У меня есть план, и его надо выполнять. Вот так, дочка, и передай своему Леснову.

— Почему-это он мой? — вспыхнув, обиделась Верочка. — Но ты скажи, — тут же робко начала она, — в том, что на лесоучастке нет телефона, тоже виноват Леснов? Сегодня там была травма. Пока я остановила кровотечение и перевязала рану, прошло двадцать минут, да битый час еще — пока дозвонилась до больницы. А ведь за это время человек мог умереть!

— Но не умер же! — отшучивался Заневский, явно не расположенный продолжать разговор на эту тему.

Верочка смотрела на отца удивленно-непонимающим взглядом. Заневский понял состояние дочери.

— Сдаюсь, дочка, сдаюсь! — поднял он руки, — Ты права. Телефон должен быть на лесоучастке и будет. Только не сразу. Поважнее есть дела.

Верочка ответила отцу доверчивой улыбкой.

9

Павел остановил мотоцикл у склада технических материалов, вошел в помещение, осматривая содержимое полок, бочек, ящиков.

«Сколько ненужного нам добра лежит», — думал он, разглядывая детали и инструменты, но не находя необходимого: топоров, валочных вилок и клиньев, так нужных ему.

— Вы что ищете-то? — следуя за ним, интересуется старичок-кладовщик. — Валочных вилок да топоров давне-енько нету.

— А провод есть? Телефонный?

— Е-есть, — нерешительно отвечает кладовщик.

— А аппараты?

— То-оже найдутся.

— Сколько того и другого?

— Аппаратов-то десятка полтора никак будет. Новенькие все, с цифрами и буквами по кругу. А проводов-то верст на тридцать-сорок с гаком хватит. Во-он на чердаке лежат.

— Сам ни гам и другому не дам, — вполголоса говорит Павел.

— Что вы сказали, Павел Владимирович? — не расслышал кладовщик.

— Пойду начхоза искать, говорю.

— А-аа, оно, конечно. Он хозяин-то.

Павел вышел из склада и, сев на мотоцикл, поехал к конторе леспромхоза.

Начхоз Скупищев, увидев Леснова, встал и пошел навстречу.

— Ой, Павел Владимирович, как вы редко к нам заходите! Садитесь, садитесь, пожалуйста!

— Редко да метко, — улыбнулся Павел, опускаясь в кресло у стола.

— Знаю, знаю, без дела не придете, — Скупищев хитро подмигнул и, пройдя за стол, сел.